Раздевшись, я бросил в коробку своё тряпье, и забрался в ванну. Набирать воды не стал, а просто лёг и пустил воду из душа.
Я был… Во время мужского анального секса, за счёт стимуляции членом активного партнёра предстательной железы пассивного, у последнего наступает семяизвержение. И если половой акт длится достаточно долго, наступает у всех – такова физиология человеческого тела, не имеющая ничего общего с сексуальной ориентацией. Так вот, именно семяизвержение является наиболее психотравмирующим фактором для многих гетеросексуальных мужчин, подвергшихся сексуальному насилию, и считающих гомосексуализм злом. «Если я кончил, значит, мне это понравилось, а раз так, то я – пидор!» – думают они, и подобное «открытие», не имеющее ничего общего с реальным положением дел, толкает многих на самоубийство.
Я был не настолько шокирован, чтобы думать о смерти, но происшедшее полностью разрушило картину моего «я».
Я никогда не был ханжой или пуританином, и считал единственным сексуальным извращением возведенное в принцип целомудрие. Во время сексуальных игр я совершенно свободно могу и туфли женщине поцеловать; а если она мне нравится очень сильно, позволю, если ей захочется, умыть меня мочой; соглашусь я и в садо-мазо сыграть, и ещё на разные штучки. Но ключевым моментом во всех случаях будет любовная игра.
То же, что проделала со мной она, не было игрой. Она смешала меня с говном, и мне понравилось. Я тащился от того, что превращался в ничтожество, причём именно тащился, а не вынужденно подчинялся обстоятельствам, чтобы избежать пыток, увечий и смерти. Вернее, страх тоже играл свою роль, но в самом начале. Позднее измывательства действительно стали для меня одолжением.
А ведь её поведение было не простым измывательством, ритуалом превращения меня в вещь или раба. Благодаря спектаклю она показала мне мою сущность с такой стороны, о которой я не мог подумать. Она продемонстрировала мне меня, и в этом отношении действительно сделала огромнейшее одолжение. А теперь всё следовало каким-то образом проглотить, свыкнуться, принять, как часть своей природы. Но как это сделать?
Вопрос остался без ответа. Помедитировав вдоволь в ванне, я вымылся под душем, вытерся кем-то приготовленным полотенцем, и перешёл в комнату.
Там меня ждали трусы, футболка, джинсы, носки и кроссовки. Всё новое.
– Ну что, неплохо, – решил я.
Я надел трусы, футболку и лёг в кровать. Дверь была открыта, но мысль о том, чтобы уйти без разрешения, не могла прийти мне в голову.
– Это всё хуйня, – сказал я себе, подытоживая мысли, – по сравнению со строительством узкоколейки – сущий пустяк.
После чего я завалился спать.
Митота седьмая. Кошмар продолжается
– Слышишь колокол? – спросил дракон.
До вопроса я ничего не слышал, но, задав его, дракон заставил прислушаться, и я услышал едва уловимый колокольный звон.
– На самом деле колокол – это камертон, указывающий, какой звук должна издавать голова истинного христианина в случае удара