– Не ты ли говорил мне про ответственность! Я освободила Ясвендэль. Из-за меня эти люди могут пострадать. Если так я обязана их уберечь.
– Они умрут.
– Из-за твоей ошибки? Брат, неужели ты готов заплатить такую цену? Прошу тебя одумайся! Молю! Какое право мы имеем обрывать чужие жизни?
– Никакого.
– Тогда почему ты не хочешь отказаться? – Она говорила сквозь слезы и смотрела ему прямо в глаза. Ее добрым глазам не свойственная злость, невозможно припомнить случая, когда она хмурилась. Но теперь, Эдельгар увел взгляд, не выносимо страшно было смотреть, в глаза сестры, на разыгравшийся пожар злобы в ее душе. Это столь неестественно, что даже чудовищно.
– Я просто не могу. – Какой же жалкий ответ. Сердце сжалось в груди. Совесть вцепилась коготками в душу. – Ты слишком сочувственна. Всегда нужно чем то жертвовать.
– Да будь ты проклят! – Она заколотила кулаками ему в грудь. – Мог бы не спасть меня! Уж лучше бы меня изнасиловали и убили!
Эдельгар терпел удары сестры, думая, что сказать. А потом просто обнял ее. Альфина в бессилии опустила руки и зарыдала ему в плече.
– Альфина, сестренка, я люблю тебя.
– И я…и я тебя, Эдельгар. Если ты решишься, я буду биться с тобой. – Голос ее наполнился жестокостью. – Наверно, потому что так будет правильно.
– Ты молодец. Но прошу последний раз: лучше уезжай.
Она крепче прижалась к нему.
– Значит, будет битва. Спасибо что предупредил.
– Постарайся убить меня.
Альфина промолчала. Оба понимали, что победа не принесет радости. И оба они хотели проиграть.
Когда он уходил. Он обернулся и посмотрел на Альфину. Ему хотелось запомнить ее, слишком добрую для этого мира и красивую. Не созданную для битв, способную прощать даже самых грешных подльцев и мразей. Голубые глаза молили его остановиться, на ресничках застыли хрусталики слез. Даже теперь она жалела его, одним только взглядом молила прислушаться к совести.
– Эд, спасибо, что спас меня тогда, – Сказала она ему на прощание. – Прости, что была такой слабой.
Цветшая вишня теплым весенним утром. Она стояла передним. Хрупкая, но смелая. Красивая, но опасная.
– Только не вини себя. Ладно? – ответил Эдельгар. Альфина кивнула.
Он чувствовал себя беззащитным, словно ребенок, не умеющий ходить. И подобно ребенку он боялся, словно мир за шатром ему неизвестен и чужд. Он заставил себя отвернуться и сделать шаг. Ступив за порог шатра, он навсегда провел границу между своей жизнью и жизнью сестры. Когда-то их соперничество было детской забавой, ведь все дети соперничают. Но теперь детство позади и почти забыто. Жизнь, жестоко коверкает детство, взрослые забывают игры и забавы, отучиваются радовать и учатся грустить и уставать, но продолжают соперничать, только борются уже за выживание подобно животным. И вот брат и сестра вновь соперники, только победа не принесет радости, кто-бы не победил. В конце не будет смеха