Не знаю, был ли в этот период в нашем приюте более несчастный человек, чем я. Я изнывал без футбола, я страдал физически, зная, что сейчас наша сборная где-то там пробивает себе дорогу в финал, и в её рядах – Джанлука. Я пропустил матч-открытие, я пропустил первый матч сборной. Единственная её игра, которую я видел в реальном времени, – второй отборочный матч в группе. Он выпал на субботу, а на выходные меня забирала семья Поккарди. Вместе мы смотрели эту игру, и я задыхался от счастья. Даже визги и беготня сестёр Джанфранко не могли мне помешать наслаждаться происходящим на поле. Правда, сам по себе матч выдался не самым удачным: автогол и удаление опорного полузащитника смазали радостное впечатление, но я был счастлив просто видеть наших парней на турнире.
Джанфранко знал это. Он, возможно, был единственным человеком, который понимал, как мне необходимо прожить этот поход к трофею вместе с парнями из сборной, поэтому он записывал матчи на видеокассеты, а потом, когда я приезжал к ним на выходные, мы смотрели их в хронологическом порядке. Мой друг ни звуком не обмолвился ни о счёте, ни о том, кто забьёт. Он знал, что эту информацию мне неоткуда взять: наш приют был так отрезан от мира, словно находился не в нескольких километрах от Рима, а на дрейфующих льдах. В общем, Джанфранко дал мне возможность полноценно пережить то, что пережил сам.
Правда, то, что наша сборная стала чемпионами мира, я узнал в приюте. Матча я, конечно, не видел (он был в понедельник), но водитель, который привозил нам продукты, вышел из машины в футболке сборной с надписью «Мы – чемпионы мира». Я тут же подскочил к нему, чтобы удостовериться, что правильно понимаю этот посыл.
– О, парень! Это был валидольный матч, но мы отомстили французам за тот Евро! – водитель расплылся в довольной улыбке и принялся сгружать ящики с овощами.
Саму игру я увидел лишь в субботу, когда в очередной раз приехал к Поккарди. На серии пенальти я сидел, закусив ворот футболки, и боялся дышать. Мне казалось: одно неловкое движение, и ход истории изменится. Что кто-то из наших промахнётся по воротам, и тогда мы попрощаемся с чемпионством. Я плакал вместе с футболистами, я был счастлив вместе с ними. Я видел лицо Джанлуки, когда он получал из рук Зеппа Блаттера золотую медаль. То было лицо человека, который достиг вершины. Он был так счастлив – безоговорочно, полноценно, словно бы это чувство до краёв наполнило резервуар, данный ему природой. И счастье это даже немного выплёскивалось из этого резервуара, окатывая брызгами меня.
В приют я вернулся в эйфории. Все страхи временно утратили власть надо мной: сестра