Шри Буджанг смотрел прямо перед собой. Шри Кембодже пришлось повторить вопрос, чтобы он обратил на нее внимание.
– Что? – переспросил он.
– Я спросила, – Шри Кембоджа повысила голос, – ты уверена, что мой высочайший брат желает в свою комнату?
Дюгонь по имени Балкис наморщила лоб.
– Но где же еще Его Королевское Высочество будет спать до коронации? Мы приготовим королевскую опочивальню, однако Его Королевское Высочество не сможет должным образом ею воспользоваться, пока не состоится церемония.
– И правда же, где? – спросила Шри Кембоджа многозначительно. Когда Шри Буджанг не отреагировал, она понизила голос и прошипела:
– Ты же сказал, что вернешься только повидаться! Потом ведь ты хотел уйти обратно, разве нет?
Служанки смущенно отвернулись, сделав вид, будто не слышали. Шри Буджанг сказал рассеянно:
– Я так говорил?
Когда он только вошел в истану, его переполняло горе по Пак Ламинаху, и он не обратил внимания, что находилось вокруг, а во время аудиенции у отца внутреннее убранство было последним, о чем он думал. Но теперь, осмотревшись как следует, Шри Буджанг заметил по всему дворцу признаки упадка: прогибающиеся половицы и гниющие бревна, черная плесень, выползающая из углов.
Истана целиком соответствовала своему королю. Пока Шри Даик угасал, и его магия вместе с ним, – истана все повторяла. И все влияние, которое исходило от истаны и которое Шри Даик наращивал столько столетий, – вельможи, что он воспитал, и последователи, что зависели от него, воздавая должное уважение, – все это сходило на нет.
– Нет, уйти не получится, – сказал Шри Буджанг.
Кто-то должен был это принять. И больше было некому. Он ведь раджа муда. Его родители избрали его главным носителем своих надежд и разочарований.
До сих пор были в основном разочарования… но это ему предстояло изменить.
Шри Кембоджа ахнула.
– Ты дашь им себя короновать? Я думала, ты хотел достичь освобождения, разве нет?
Нельзя быть одновременно и принцем, и бодхисаттвой. Из-за этого Шри Буджанг и покинул дом. Быть королем значило создать еще больше преград для освобождения.
Шри Буджанг подумал о Пак Ламинахе. Тот происходил из одного выводка с Шри Даиком, был Шри Буджангу роднее любого из его дядюшек по крови. Когда Шри Буджанг ушел, именно Пак Ламинах встретил его у ворот и сунул в лапы золото, отказавшись принять его обратно: «Там, наверху, тебе придется платить даже за то, чтоб дышать. Оно тебе понадобится».
Теперь же Пак Ламинах умер, все, что от него осталось, – только глаза и морда незнакомки. Что останется от Шри Даика после его смерти, если Шри Буджанг сейчас откажется?
– Не бывать тому в этой жизни, – сказал он, стараясь не замечать тяжесть на сердце. – Если Айяханда намерен отречься от престола, я должен исполнить свой королевский долг. А там и в следующей жизни недалеко пробудиться.
– Правда? И ты не против подождать? –