Тихие слова наконец совсем смолкли, и говорящий камень потускнел до бледного сияния прямо на глазах у Мегвин.
– Я не смогла ей помочь, Эолейр. – Она чувствовала себя опустошенной. – Мы ничего не сделали, а ее наполняла такая печаль.
Эолейр мягко отпустил ее.
– Мы недостаточно понимаем, чтобы кому-то помочь, миледи, – тихо сказал он. – Нам самим требуется помощь.
Мегвин отошла от него, сражаясь со слезами гнева. Неужели он не почувствовал доброту и печаль той женщины? Мегвин ощущала себя так, будто она наблюдала, как прекрасная птица бьется в силках, а она ничего не может сделать.
Повернувшись к Эолейру, Мегвин с удивлением увидела двигавшиеся в темноте искры света, которые спускались по проходам окутанной тенями арены.
Эолейр проследил за ее взглядом.
– Щит Мурхага! – выругался он. – Я был прав, когда не доверял этому месту. – Он потянулся к мечу. – Встаньте за мной, Мегвин!
– Прятаться от тех, кто может нас спасти? – Она бросилась мимо его руки, пытавшейся ее удержать; мерцавшие в темноте огни приближались. – Это наконец-то ситхи! – Огоньки, розовые и белые, начали метаться точно светлячки, когда она сделала шаг вперед. – Мирные! – крикнула Мегвин. – Вы нужны вашим старым союзникам!
Слова, произнесенные шепотом из теней, явно слетали не с человеческих губ. Мегвин наполнило дикое возбуждение, она уже не сомневалась, что сны ее не обманули. Новый голос заговорил на древнем эрнистирийском языке, которым люди не пользовались несколько веков. Как ни странно, в нем прозвучал намек на страх.
– Наши союзники превратились в кости и пыль, как и большинство соплеменников. Что же вы за существа, что не боитесь Осколка?
Говоривший и его товарищи медленно выступили на свет. У Мегвин, считавшей, что она готова ко всему, возникло ощущение, будто сама гора зашевелилась у нее под ногами, и она вцепилась в руку Эолейра, в которой тот держал меч, а граф Над-Муллаха зашипел от удивления.
В первый момент их потрясли странные глаза незнакомцев, большие и круглые, лишенные белков. Моргавшие в свете ламп четверо «гостей» походили на испуганных зверюшек из ночного леса. Ростом со взрослого мужчину, болезненно худые, они сжимали в длинных паучьих пальцах блестящие прутья из какого-то прозрачного драгоценного камня. Тонкие светлые волосы обрамляли