– Верховный король и его посол Прайрат хотят для Матери Церкви только самого лучшего, – с угрюмым видом заявил Бенигарис, который не сумел выдержать взгляд Ранессина, как будто в нем отразились слухи о том, что он убил своего отца. – Мы должны прислушаться к тому, что говорит Прайрат.
И он снова обратил все свое внимание на поднос с едой, видимо, посчитав ее более приятной компанией.
– Мы обдумываем то, что нам сказал Прайрат, – мягко ответил Ликтор, и за столом снова повисла тишина.
Толстый Веллигис и остальные эскриторы, присутствовавшие на встрече, занялись едой, очевидно, радуясь, что противостояния, которого они опасались, удалось избежать.
Диниван опустил глаза на миску с остатками ужина. Молодой священник, стоявший возле его локтя, снова наполнил его бокал водой – в этот вечер следовало избегать вина – и протянул руку, собираясь забрать миску, но Диниван от него отмахнулся, решив, что лучше сосредоточиться хотя бы на чем-то, чем смотреть на ядовитого Прайрата, не скрывавшего своего огромного удовольствия от того, что ему удалось поставить Церковь в сложное положение.
Диниван рассеянно гонял ножом по столу хлебные крошки, размышляя о том, как неразрывно соединены великое и мирское. Возможно, когда-нибудь ультиматум короля Элиаса и ответ Ликтора будут казаться событиями исключительной важности, как в тот день, давным-давно, когда Ларексис Третий объявил лорда Сулиса еретиком и апостатом и отправил этого потрясающего, беспокойного человека в ссылку. Но даже во время того события, имевшего огромное значение, размышлял Диниван, вероятно, какие-то священники почесывали носы, смотрели в потолок или беззвучно стонали от боли в суставах, несмотря на то что участвовали в важнейшем историческом совете. Точно так же, как сейчас Диниван ковырял остатки еды, а герцог Бенигарис рыгал и распускал ремень на штанах. Люди так устроены – обезьяны и ангелы, их животная природа будет возмущаться ограничениями цивилизации, даже когда они устремятся в рай или ад. На самом деле, это забавно… или должно быть.
Когда эскритор Веллигис попытался завести более приятный разговор, подходящий для застолья, Диниван неожиданно почувствовал, как у него задрожали пальцы, и сразу понял, что стол под его руками начал тихонько вибрировать. Сначала он подумал, что началось землетрясение, но в следующее мгновение косточки от оливок у него в миске медленно заскользили друг к другу, и перед его изумленным взглядом появились руны. Потрясенный Диниван поднял голову, но, казалось, никто за праздничным столом не заметил ничего необычного. Веллигис что-то монотонно бормотал, его пухлое лицо блестело