– Guten Abend, Olga Wladimirowna! – раздалось вдруг возле ее уха, и от неожиданности Левченко вздрогнула. – Ich bin Peter Klaus! – произнес незнакомец условный сигнал.
– Guten Abend, Peter Klaus! – выдохнула она радостно.
– Alles ist in Ordnung? – прищурился незнакомец.
– Ja, alles ist gut! – кивнула Оленька.
Незнакомец помог донести вещи до зала ожидания, всунул в девичью ладошку хрустящую бумажку, сел в кресло, прикрыл глаза, но его веки продолжали подергиваться, он делал вид, что расслабился, а сам внимательно сканировал обстановку в зале.
Набив желудок сочным стейком, Оля выпила кофе, улыбнулась. Сытость придавала ей уверенности, да и присутствие рядом с нею очередного Петера Клауса добавляло душевного комфорта.
Когда Левченко присела возле вещей, незнакомец встал, прошелся по залу, купил себе газету, сел в другом углу, оттуда следил за тем, что происходило вокруг его подопечной девицы.
К Олиному счастью, ничего вокруг нее не происходило. Ее скромная персона никого никак не интересовала, никому она не была нужна, никто к ней не подходил и не подсаживался.
Чувствуя в желудке приятную тяжесть, Оленька задремала. Ей снился Зимин. В его глазах она читала немой укор. Жора молчал, ничего не говорил, от его молчания Оле становилось еще хуже. Она ощущала себя самой последней предательницей…
Поздно вечером к Даше зашла жена начальника станции Света, пригласила в гости в их гарнизонную избу-столовую:
– Командир наш вернулся, и у нас сегодня молодой лейтенант проставляется! Два дня назад, как прибыл он к нам с женой. Ездили они с командиром за выпивкой и закуской. Вернулись мужики раньше срока, на твое, Дашенька, счастье…
Пили, пели, ели. Дашка не пила, лишь делала вид. Было немного диковато и страшновато. Народ захмелел. Казалось, что коллектив и на самом деле был хорошим и спетым. Так оно, должно быть, бывало в маленьких и дальних гарнизонах. Командир взмахнул своей рукой. Наступила тишина. Капитан Хмелька поднял налитый до самых краев стакан и произнес:
– Ну, молодое пополнение, пью за вас!
Быстренько налили всем в стаканы, стали дружно чокаться, но командир, хитро прищурив глаз, запротестовал:
– Жене лейтенанта Леночке и Даше полные стаканы налейте! Иначе ваше проставление в зачет не пойдет!
– Семен Иванович! – заулыбалась сильно засмущавшаяся жена лейтенанта Ступки. – Я же вообще не пью!
– Так! – повысил резкий голос капитан. – Это приказ! А в армии все приказы выполняются бегом и на «Ура»!
Начальник РЛС быстренько наполнил стаканы у Дашки и у Ленки, на цыпочках вернулся на свой стул. Удовлетворенно крякнув, Семен Иванович продолжил:
– Ничему, Леночка, твой муж тебя не учит! Ну, и не беда! Мы всем коллективом тебе поможем! Иди сюда, со мной рядом садись! На брудершафт мы с тобой пить будем!
Не поднимая стакана, Дашенька с удивлением смотрела на то, как Леночка, задыхаясь и морщась, «хлопнула» граненый стакан разбавленного спирта, громко закашлялась.
– Молодец! –