– Давай ее к станку! – последовала резкая команда.
Молодые солдатики ловко скинули на пол парочку матрацев и устроили широкое ложе. В несколько пар рук бабу раздели. Она не сопротивлялась, сама охотно поднимала вверх свои руки и все время глуповато хихикала, нарочито трясла баба огромными и поистине необъятными молочными железами.
– Нежнее, мальчики, нежнее! – лыбилась бабища.
– Тонька, живо встала в позу! – шлепнула повариху смачно по ее объемистому заду похотливая солдатская клешня.
Шагнув к матрасам, бабища, кряхтя, опустилась на пол, встала на четвереньки, раздвинула свои колени, сама прогнулась в спине. Огромные буфера расплющились, под тяжестью книзу неприятно свесились крупные жировые складки, на тучных ляжках волнами перекатывался толстенный целлюлит…
Не сомкнув глаз, Даша дождалась утра. Решив не испытывать судьбу, Чижик открыла окно, выскочила наружу, тихонечко прикрыла створки, двинулась к берегу. С моря ощутимо тянуло прохладой. Хотелось раздеться и окунуться в воду, но Чиж побыстрее отогнала от себя эту поистине в данный момент крамольную мысль. Она боялась, что пока будет купаться, солдатня сможет подобраться к ней, и тогда ее уже никто и ничто не спасет.
Время тянулось медленно. В семь часов утра на базе так никто и не поднялся, личный состав базы подъем и зарядку тупо и нагло проигнорировал. В столовой завтрак не готовился.
– Не! – мотнула головой лейтенант Чиж. – Чем так жить, лучше сразу повеситься! Одни извращенцы и дегенераты… – уткнулась она головой в прижатые к груди коленки. – С утра рвану в Приморск, бухнусь на коленки перед тем уродом… – защипало в девичьем глазу, и Чиж жалобно всхлипнула.
Дашка с тоской думала о том, что ее жизнь снова резко пошла под откос. Не то, что у ее лучшей подружки Левченко. Олька в полном шоколаде, катится сейчас себе в фешенебельном вагончике по цивилизованной Европе, тащится от радости. Хотелось бы ей, хотя бы на несколько мгновений, очутиться на ее месте…
Ближе к семи Олечка встала, пошла, плотно позавтракала и прихватила с собой свежих булочек и литровую упаковку сока.
– Auf Wiedersehen, Olga Wladimirowna! – улыбнулся тепло ей незнакомец, когда занес ее вещи в вагон и стал прощаться.
– Auf Wiedersehen, Peter Klaus! – попрощалась с ним Оленька и помахала рукой опекавшему ее всю ночь соотечественнику.
До бельгийского Брюсселя скоростной поезд пролетал больше трехсот километров за три часа с копейками, заметить она не успеет, как они приедут. И начнется совсем не та жизнь, что ожидала бы ее на месте местами и временами безалаберной Дашки…
Около восьми где-то вдалеке появилась черная точка, и стала она постепенно увеличиваться в размерах. К счастью Даши, шкет не забыл о своем обещании и прибыл к обещанному им самим сроку. Лодка, шурша, ткнулась в желтоватый песок.
– Мы идем или как? – смотрел мальчонка на девушку