Я подошла к подсобному столику, на котором громоздилось кушаний больше, чем мне когда-либо доводилось видеть в одном месте: омлеты, яйца-пашот, грудки индейки, стейки и бекон, жареный картофель и помидоры. И как только дядя умудрялся сохранять форму при таком кулинарном изобилии по утрам?
– А что, редактор «Вестника» вас чем-то обидел? Или оскорбил?
– Моя милая Мэй! То, что ты делаешь вид, будто тебе это интересно, – конечно, похвально. Но я-то знаю, какую скуку наводят на девушек деловые разговоры. Никто не желает слушать, как я бурчу на Фремона Олдера.
– Но мне интересно, – искренне сказала я. – Я так мало знаю об этом городе. И мне хочется по-настоящему стать частью вашей семьи, дядя. Мне хочется узнать о вас все.
– Ну, наверное, не все, – хмыкнул дядя. – Юным леди не стоит обременять себя подобными проблемами.
Я положила себе на тарелку омлет и помидоры, но таращившиеся на меня со стены черепа вдруг отбили у меня аппетит.
– Какими проблемами?
Поднявшись, чтобы отодвинуть мне стул, дядя вперил в меня изучающий взгляд:
– Ты говоришь серьезно? Уверяю тебя, это обычные деловые вопросы. Тебе не о чем беспокоиться.
Я села:
– Просто мы с матушкой… Боюсь, я с детства привыкла беспокоиться обо всем…
– Что ж, мы этому положим конец, – снова присев, заявил дядя Джонни с некоторым драматизмом (склонность к театральности, даже более выраженная, была присуща и его дочери). – Я здесь для того, чтобы твои тревоги и заботы остались в прошлом.
Я попробовала кусочек омлета. Он оказался нежным, воздушным и таким вкусным, что я еле удержалась от того, чтобы не запихать себе в рот весь омлет целиком. Проглотив кусочек, я спросила:
– А каким делом вы занимаетесь, дядя Джонни?
– Строительство. «Салливан Билдинг», если точно. Мы построили несколько домов, которые ты видела в деловой части города. Много офисных зданий. В несколько этажей.
– А правительственные и административные здания вы возводите?
Дядя насупил брови:
– Мы построили здание мэрии. А что?
– Кто-то упомянул об этом вчера, когда мы с Голди гуляли по городу.
Дядя Джонни показался мне искренне ошеломленным.
– Кто? Что они сказали?
– Какие-то мужчины на улице. Ничего конкретного. Что-то насчет контрактов, – ответила я. Мое объяснение привело меня мысленно опять в «Пэлэс», а мои инстинкты, подобно вчерашней реакции Голди, побудили меня сменить тему. – Вы хотели мне рассказать, почему вам не нравится мистер Олдер из «Вестника».
Дядя молчал. Но взгляд его светлых глаз сделался пронзительным, и я, уткнувшись в тарелку, принялась ковырять омлет вилкой.
– Да, – наконец медленно произнес дядя Джонни. – Конечно. Олдер мне не нравится главным образом потому, что он – враг нашего замечательного мэра Шмитца