Грибы – это хорошо, жаль только – недолго уже и до заморозков.
На западе, за дальним лесом, что-то громыхало – и это была не гроза. Артиллерийская канонада.
Затаив дыхание, ребята прислушались.
– Близко уже, – Рокотов покусал губы. – Наверное, у Липой…
– Да нет! – нерешительно возразил Костик. – Не могли враги так близко подойти.
– Подойдут – не пропустим! – спрыгнув с пня, Колька упрямо набычился. – Вон, какие рвы роем, окопы… Нет, ни за что не пройдут! Слышь, Костик…
Чуть помолчав, мальчишка оглянулся по сторонам и понизил голос:
– У нас Фищовице бабки говорят… Говорят, будто икону нашу, чудотворную, люди в небе видели! Нет, я пионер, и, конечно, ни в какого в бога не верю, ты не подумай! Понимаю, что врут, но… Икона-то наша – всей русской земле заступница.
Вскоре ребятам доверили еще одно важное дело. Направили на строительство военного аэродрома, километрах в шести от города у деревни Паголда. До войны здесь располагались колхозные поля, да и сейчас еще оставалась неубранной часть урожая. Правда, многие колоски сиротливо поникли, осунулись. Хлеба убирали, расчищали поле. Людей работало – множество, в основном женщины да подростки. Мужчин было мало, что и понятно – война. Почти все – на фронте.
Здесь оказалось куда как тяжелей, нежели на окопах. Приходилось убирать камни, расчищать полосы, таскать на носилках песок и гравий , ровнять. Было несколько тракторов, но основную работы делали вручную, тревожно прислушиваясь к артиллерийским раскатам, доносившимся с юго-западной стороны, уже совсем-совсем близко.
Работа начиналась в восемь часов утра, и, чтобы успеть выходить приходилось рано утром. На обед делали перерыв – час – выдавали по шестьсот граммов хлеба, им и перекусывали и опять – за носилки, лопаты, кирки. Усталые и голодные, ребята возвращались домой лишь к вечеру. Сил хватало лишь обраться до койки, чтобы мгновенно уснуть. Какие там игры, книги и прочие радости. Все это отняла война.
С Любкой друзья не виделись вот уже неделю, с тех пор, как работали в Паголде. Не до встреч стало, да и Люба уставала тоже – помогала в госпитале, да еще вместе со всеми копала противотанковые рвы.
Приятели и друг с другом-то разговаривали лишь утром, по пути на аэродром. Потом ни на какие разговоры уже не оставалось сил. Вынести непомерно тяжелый для подростков труд помогало лишь осознание его особой важности – аэродром есть аэродром, и с этим не поспоришь.
На доносившуюся с юго-запада канонаду уже не обращали внимания. Привыкли, да и не до того было – работали, не щадя сил.
– Х-у-у! – высыпав из носилок гравий, Костя выпрямился и вытер со лба пот. Первые дни спину ломило немилосердно, лишь вот сейчас как-то привык, не обращал внимание. Хорошо хоть ладони не болели – зароговели, превратились в одну сплошную мозоль. Да уж, в музыкальную школу с такими руками точно не примут!
– Кость, а давай на обеде в лес сгоняем? – кашлянув, предложил напарник. – Может, грибов найдем.
– Да