Колледж. Каким он был, стал и должен быть. Эндрю Дельбанко

давно в программу был добавлен новый курс под названием «Передовые рубежи науки», нацеленный на то, чтобы студенты выходили из колледжа, имея некоторые фундаментальные представления о современных научных достижениях. В своей речи я делал акцент на доводе Джефферсона – образование на благо гражданского общества. Когда я закончил, немолодой выпускник встал и сказал примерно следующее: «Все это очень хорошо, профессор, но вы упустили главное». С некоторым трепетом я спросил его, что это. «Колумбийский колледж, – сказал он, – научил меня наслаждаться жизнью».

      Он имел в виду, что колледж позволил раскрыться его чувствам и разуму и испытать то, что в противном случае было бы ему недоступно. Он получил не только способность читать сложные произведения литературы и понимать фундаментальные политические идеи, обострилась и углубилась его способность воспринимать цвета и формы, мелодию и гармонию – и теперь в старости он был за это благодарен. Такое образование – страховка от слишком утилитарных ценностей. В нем нет места для догмы – только для споров о смысле, или смыслах, истины. Оно утоляет жажду контакта с произведениями искусства, которые каким-то образом улавливают устремления человека и в то же время превосходят то, что он мог бы сформулировать в одиночку. Как напомнил мне этот человек, это один из способов почувствовать полноту жизни, и, конечно же, наши колледжи обязаны при помощи и кнута, и пряника вести студентов в этом направлении.

      Если все сказанное кажется слишком ханжескими или громкими словами, я вспоминаю одно замечание личного характера, которое я услышал от коллеги Джудит Шапиро, бывшего ректора Колледжа Брин Мор и тогдашнего президента Барнард-колледжа. Она высказала его перед группой молодых людей, рассуждая о том, чего им следует ждать от колледжа: «Вы хотите, чтобы вам было интересно находиться внутри вашей головы всю оставшуюся жизнь». То, о чем говорили и Джудит, и выпускник Колумбии, иногда называют «свободным» или «либеральным» образованием – рискованный термин сегодня, поскольку он не имеет отношения к либеральной политике в современном смысле слова. (Бывший президент Колледжа Белойт Виктор Феррэл предлагает вычеркнуть неудобное прилагательное и заменить его на что-то более мягкое вроде «широкий, открытый, инклюзивный» или попросту «общий»[47].) Выражение «свободное образование» берет свое начало в классической традиции artes liberales, свободных искусств, которые в Древней Греции и Риме – где женщины считались людьми низшего сорта и рабство было общепринятой чертой цивилизованного общества – предназначались «тем свободным мужчинам или господам, которые располагали досугом, требовавшимся для обучения»[48]. Традиция свободного обучения, сохраненная средневековой схоластикой, получившая новую жизнь в период расцвета образования, который мы называем Ренессансом, а затем в эпоху Просвещения, сохранилась и процветала в Европе, но оставалась достоянием главным образом правящих элит.

      В такой долгосрочной