– Что-нибудь оставлено слугам или же на благотворительность?
– Нет, ничего. Вознаграждение слугам ежегодно увеличивалось, если они продолжали ему служить.
– Вы не… простите меня за такой вопрос, не нуждаетесь сейчас в деньгах, мистер Леонидис?
– Подоходный налог, как вам известно, довольно велик, старший инспектор, но мой доход с лихвой удовлетворяет мои потребности и моей жены – тоже. Более того, отец часто делал нам очень щедрые подарки, и если бы возникла какая-то срочная необходимость, он тотчас же пришел бы на помощь. Могу вас заверить, – прибавил Филипп, четко и холодно, – что у меня не было никаких финансовых причин желать смерти отца, старший инспектор.
– Мне очень жаль, мистер Леонидис, если вы подумали, что я предположил нечто подобное. Но мы должны знать все факты. А теперь, боюсь, я должен задать вам несколько довольно деликатных вопросов. Они касаются отношений между вашим отцом и его женой. Они были счастливы вместе?
– Насколько я знаю, совершенно счастливы.
– Не ссорились?
– Думаю, нет.
– У них была большая разница в возрасте?
– Это правда.
– Вы, извините меня, одобряли второй брак отца?
– Моего одобрения не спрашивали.
– Это не ответ, мистер Леонидис.
– Поскольку вы настаиваете, я скажу, что считал этот брак неразумным.
– Вы спорили об этом с отцом?
– Когда я о нем узнал, он уже был свершившимся фактом.
– Для вас это стало потрясением, а?
Филипп не ответил.
– По этому поводу возникала какая-то неприязнь?
– Отец был абсолютно свободен поступать так, как ему нравилось.
– Ваши отношения с миссис Леонидис были теплыми?
– Конечно.
– Вы с ней друзья?
– Мы очень редко встречаемся.
Старший инспектор Тавернер сменил тему.
– Вы можете мне что-нибудь рассказать о мистере Лоренсе Брауне?
– Боюсь, что нет. Его нанял мой отец.
– Но его наняли учить ваших детей, мистер Леонидис.
– Это правда. Мой сын переболел детским параличом – к счастью, в легкой форме, – и нам не советовали отправлять его в обычную школу. Отец предложил, чтобы они с моей младшей дочерью Джозефиной занимались с частным учителем. Выбор в то время был довольно ограниченным, так как такой учитель должен был быть освобожден от службы в армии. Рекомендации этого молодого человека были удовлетворительными, отец и тетя (которая всегда заботилась о благополучии детей) были довольны, и я согласился. Могу прибавить, что у меня нет претензий к его преподаванию, оно было добросовестным и адекватным.
– Он проживает на половине дома вашего отца, не здесь?
– Там было