Прошло, наверное, три четверти часа, когда Степан, который был не так пьян, как другие, осторожно встал.
– Ты куда? – схватил его за голую ступню, тоже, как оказалось, не спящий Федор.
– Отлить надо…
– Пошли вместе.
– Ну, пошли, – нехотя согласился Степан.
Большой желтый диск месяца окроплял своим скудным светом постройки хутора и дорогу к нему, через два-три дня должно было наступить полнолуние.
Зашли за баню, молча справили свое мужское дело.
– Слышь, Степан, – протряхивая и застегивая ширинку, почему-то шепотом сказал Федор, – а ты ведь ходу дать намылился.
– Иди, проспись, – последовал ответ.
– Вот не надо прикидываться, я ж тебя как облупленного знаю, товарищ ты мой, разлюбезный. Я сразу приметил, что ты не столько пьешь, сколько показать стараешься.
– А ты приметливый…
– А как же ж…
– Ты, стало быть, на меня глядя, тоже особо не налегал?
– Да уж мне-то чего, я это дело никогда особо-т не любил, – это была правда, Федор всегда был относительно равнодушен к спиртному, оставаясь при этом веселым и разбитным парнем, может за это его особенно и любили девки, и Зойка тоже.
– Угу, – буркнул, как бы соглашаясь с этой очевидной истиной, Степан.
– Ты что угукаешь, – еще жарче зашептал Федор, – без меня, значится, уйтить хотел?
– Не ушел же…
– А что задумал? – продолжал наседать Федор.
Степан малость помолчал, свыкаясь с мыслью, что связан он с Федькой крепче, чем ему самому думалось, видимо, уж точно – судьба.
– Не нравится мне дед этот, – наконец решился он играть в открытую.
– Лукич-то? – вспомнил Федор, как представлялся им хозяин.
– Лукич этот самый.
– А что так?
– Да больно ласковый. Неспроста это.
– Тебе не угодишь. Морду воротят – плохо, привечают, как родного, – еще хуже.
– Вот то-то и тревожит, что как родного, – задумчиво протянул Степан, – вот что, я там – в хате под шумок-то щеколду на окошке оторвал, да обратно приставил, как было.
– Ну и?
– Так теперь через то окошко можно и в хату влезть.
– А почто?
– Наган с патронами у Гольца забрать.
– Да Гольц и так скоро преставится.
– Скоро, да не сегодня. Акромя того, дедка этого с внучком к стенке прижать надобно, чтоб одежу нам крестьянскую пошукали. Надо думать, обрезы у них есть, так оно сподручнее будет, чем с винтовками солдатскими, и документы германские тоже должны быть. Повяжем родимых вместе с Гольцом, возьмем колеса, запряжем коня, да и в путь. К утру уже далече будем.
– Ишь, ты, – одобряюще помотал головой Федор, – ловко у тебя все придумано.
– Все, да не все. Документ-то