– Эх, мила-ай, все мы здесь по ошибке, – хрипло и как обреченно отозвался идущий рядом солдат с черным от копоти лицом и неопределенного вследствие этого возраста.
Выходка Крутицына позабавила немцев, и они его не тронули. Когда хвост колонны скрылся из глаз, счетовод поднялся с колен и, ссутулившись, затрусил ей вслед, держась обочины и лихорадочно соображая, как выручить из беды товарища.
Через пару километров пустынную до того дорогу словно прорвало. Навстречу колонне стали то и дело попадаться спешащие на восток мотоциклетки, грузовики, полные веселых и кажущихся одинаковыми, как заготовки, солдат, танки… Конвоиры криками и выстрелами сгоняли пленных на обочину, а Крутицын, если удавалось, прятался за какую-нибудь разбитую машину или просто бросался ничком в придорожную канаву, притворяясь мертвым.
Бывший поручик рассчитывал, что красноармейцев поведут через лес. Там он смог бы, убив нескольких автоматчиков, спровоцировать панику среди немцев и дать возможность пленным скрыться в чаще. Крутицын, будучи отличным стрелком, даже не сомневался, что успеет завалить как минимум двух. Он прекрасно сознавал всю рискованность своего замысла, не дававшего к тому же никакой гарантии спасения именно Хохлатова, но выбора у счетовода не было.
Тем временем конвоиры, не дойдя до леса нескольких сот метров, неожиданно для Крутицына повернули красноармейцев прямо в поле. Ему ничего не оставалось, как, добежав до опушки, пробираться под прикрытием кустов и деревьев за колонной. Вскоре они достигли конечного пункта следования: большого, огороженного колючей проволокой участка. Имелись даже ворота. Рядом под присмотром автоматчиков с собаками строили вышки и барак для охраны какие-то гражданские – видимо, согнанные с окрестных сел местные жители. «Быстро немцы подсуетились, – горько усмехнулся Крутицын. – Одно слово – Европа». Пленных завели внутрь ограждения и закрыли ворота…
18
Еще не зная зачем, Крутицын решил вернуться к дороге. Устроившись в придорожных кустах и рассеянно глядя на проносящиеся на восток мотоциклетки и грузовики, он стал думать, что делать. Этот извечный русский вопрос занимал сейчас все мысли бывшего поручика, ибо от правильности выбранного ответа зависела не только его собственная жизнь, но и жизнь Димы Хохлатова.
Задумавшись, Сергей Евграфович не сразу обратил внимание на легковую машину, вдруг остановившуюся на обочине. Из машины выскочил тучный офицер и быстрым шагом направился в сторону придорожных кустов, совсем рядом с тем местом, где прятался Крутицын. Глядя на спешащего по нужде немца, счетовод решил, что судьба, возможно, дает ему шанс. «Самое главное – кровью мундир не попортить. Прости, Господи!» – подумал он, быстро обматывая носовым платком рукоятку именного револьвера.
Шофер с тяжелой от постоянного недосыпа головой, воспользовавшись минуткой, сразу же прижался лбом к жесткому ободу руля и за ровным урчанием мотора не услышал ни вскрика своего