– Иди прямо, – сказал он. – А на следующем перекрестке поверни налево.
В его голосе слышалось такое же волнение, какое я испытывала внутри.
У меня замерзли руки. Сердце гулко билось в груди. Было чувство, будто я хожу во сне, мое тело двигалось на автопилоте без участия мозга – шаг за шагом. В оцепенении с головы до ног.
Магия въедалась в меня, отчего все внутри становилось темным и холодным. Я не могла поверить, что до этого момента не ощущала ее. Думала, что со мной все в полном порядке, только похмелье не дает покоя. Но я глубоко заблуждалась.
Интересно, если все получится (а должно получиться), повреждения от пережитого останутся навсегда? Магия нанесет мне долгосрочный вред или я смогу сделать вид, будто ничего не произошло?
Но все происходит на самом деле. И отчаяние вынудило меня оставить Селину лежать без сознания на полу посреди магазина одежды и пойти за закоренелым преступником в темные неизведанные части города.
Эта мысль вызвала новую волну паники.
– А как тебя зовут, кстати? – спросила я, не глядя на него, но мне нужно было что-то сказать, чтобы сбежать от внутренней бури. – Мое имя ты знаешь, а я твое нет.
Он не ответил.
– Ладно, буду звать тебя Боб, – сказала я сквозь ком в горле. – Тебя устраивает? Эй, Боб, далеко еще до твоего знакомого?
– Меня зовут Джерико, – наконец процедил он.
– Джерико, – повторила я. Затем скрестила руки на груди поверх дорогой блузки и шарфа, за которые не заплатила. Спину все еще царапал ярлычок, и, потянувшись назад, я оторвала его. – Пожалуй, мне больше нравится Боб.
– Нам идти еще несколько километров.
– Машина пришлась бы кстати, – пробормотала я.
– В следующий раз, когда мои планы пойдут прахом в клубах золотого дыма, позабочусь о том, чтобы быть на колесах.
Мы шли уже целый час. Джерико вел меня в ту часть Айронпорта, в которой я никогда не была. Пусть сообщений о преступлениях было мало, в городе все равно были хорошие и плохие места. «Мало» не значит, что их не было вообще.
Здесь, в южной части города вблизи Бриллиантовой реки, которая не соответствовала названию ни блеском, ни бесценной красотой, не было ни деревьев, ни другой растительности, за которой тщательно ухаживали за счет налогов граждан, как в богатой центральной части.
Это место было суровым, засушливым и неприветливым. По тротуару, шипя на нас, пробежала тощая черная кошка. Несколько человек, которые нам встретились, сидели на бордюрах или стояли, прислонившись к стене, и молча с подозрением следили за нами сверкающими глазами.
Сомневаюсь, что кто-нибудь сейчас откликнулся бы на мои крики о помощи.
– Навевает воспоминания, – заметил Джерико.
– Ты имел в виду кошмары?
– И то, и другое, – фыркнул он.
Я споткнулась о трещину в асфальте.
– Ты жил здесь?
Он кивнул.
– Дольше, чем готов признать.
– Потрясающе, – сухо ответила я.
– Как