Он усмехнулся, и напряжение в груди ослабло.
– Это было… весьма впечатляюще.
Оливия хихикнула.
– Спасибо. Не будь ты таким крепким, мы могли бы свалиться вон в те кусты.
Какая же она молодчина! Однако губы ее все еще предательски дрожат.
Джеймс обнял ее за плечи.
– Мне правда ужасно жаль. Большинство мужчин были бы рады вниманию такой красивой девушки, но я…
– Ты считаешь, что я красивая?
Неужели он так сказал?
Она выпрямилась, как будто его ответ был для нее очень важен.
– Ну конечно. – В конце концов, это правда. – И ты заслуживаешь, чтобы за тобой надлежащим образом ухаживал более подходящий, чем я, джентльмен.
Оливия как-то странно рассмеялась: гортанно, даже чувственно…
– Увы, за мной пока еще не ухаживал никакой джентльмен. Может, потому, что я в упор не вижу никого, кроме тебя.
Он положил подбородок ей на макушку и вдохнул сладкий аромат полевых цветов, исходящий от ее волос.
– Я не заслуживаю такой привязанности и определенно не могу ответить на твои чувства. Ты же знаешь: в конце лета я уезжаю в Египет, и меня не будет пару лет.
Отстранившись, она печально посмотрела на него.
– Именно поэтому мне и пришлось признаться тебе в своих чувствах. Если б ты знал, как я буду скучать! Не могу даже представить, как смогу прожить эти два года.
На душе у Джеймса потеплело. Как приятно знать, что кому-то будет его не хватать, и вовсе не потому, что он отличный поверенный, или хороший партнер в боксерском поединке, или потому что платит по счетам. Наверное, мама и брат тоже будут немного скучать, но это совсем другое дело. А впрочем, если подумать, они, возможно, напротив, с радостью спровадят его.
– Знаешь, мне кажется, я тоже буду скучать по тебе, – неожиданно для себя сказал Джеймс.
– Не возражаешь, если я время от времени буду писать тебе? – спросила Оливия. – Обещаю, что забрасывать письмами не стану, да и отвечать вовсе не обязательно, особенно если будешь занят своими артефактами. Я просто хочу убедиться, что… что… – Глаза ее налились слезами.
– Что?
– Что ты не забудешь меня.
Не успев понять, что делает, он приподнял ее подбородок и погладил большим пальцем нижнюю губу. Рот девушки слегка приоткрылся, и он как зачарованный не смог оторвать взгляда от этого зрелища.
Странно, что никогда раньше Джеймс не замечал безупречного изгиба ее губ и изящной линии носа, лучистых глаз, глубокого проникновенного взгляда.
И вот сейчас они здесь, сидят при лунном свете и прикасаются друг к другу. Наедине…
Каштановый локон соблазнительно лежал на ее обнаженном плече, подрагивая на вечернем ветерке. А когда она наклонилась к нему, Джеймс едва не задохнулся от восхитительного зрелища округлой, высокой груди, приподнятой корсетом, и прелестной ложбинки.
В паху у него словно запылало пламя, голова пошла кругом.
– Поцелуй меня, – попросила Оливия. –