Юнкерс рукой растер грудь под халатом, вздохнул и пожаловался, не здороваясь:
– Сон мне хреновый приснился, Петрович. Мерзостный такой сон. С перепою, наверное…
Ермилов, как и большинство моряков, был человеком суеверным, невзирая на предельный прагматизм, поэтому покачал головой:
– Думаю, Сергеич, что неспроста этот звоночек.
– Ясный пень, – согласился Юнгеров, наливая себе чай. – Раз уж ты тут сидишь, то и аналитиком быть не надо…
– А по-твоему, я на хорошие новости не способен? – улыбнулся Ермилов.
– Способен-то, может, и способен… – шумно отхлебнул из своей кружки Александр Сергеевич. – А только радостного ты мне не говоришь. И хорошего про людей не говоришь, только плохое.
– Плохое или про плохих?
– Ну… ну хорошо, про плохих… и что?
– Ничего, – пожал плечами Юрий Петрович. – Просто я хочу, чтобы их не было. По крайней мере – рядом.
– Ты прямо как один из первых последователей Христа…
– Не тяну. Скорее я – марксист, работающий в малых формах. То есть пытаюсь способствовать строительству коммунизма в твоей капиталистической империи.
– Во как! – покрутил головой Юнкерс. – Ладно, Петрович, не томи… а то я решу, что ты этими разговорами мне пилюлю сластишь, и начну нервничать.
– Есть! – Ермилов отставил от себя кружку и весь внутренне подобрался, как во время доклада командующему. – В общем, у меня две новости, и обе – не очень. Начну с той, которая проще и конкретнее: ты мне поручил выяснить, сколько ассоциация рынков собирает на подношения власти и сколько эта самая власть реально переваривает.
– Ну, – прищурился Юнгеров. – Так что, крадут суки?
– Разумеется, – спокойно кивнул Юрий Петрович. – Причем дела еще хуже, чем мы предполагали. Председатель ассоциации реально собирает на эти цели каждый месяц двадцать две тысячи тугриков. По моим подсчетам, на сегодняшний день власти из них перепадает не больше пяти. Итого: за год скоммунизжено не менее ста пятидесяти тысяч долларов. Теперь понятно, почему многое не получается с тендером на пятна под новые застройки. Мы-то считали, что чиновничья братия всё в полном объеме получает… Принципиально понятно?
– Понятно, – сжал зубы Юнкерс. – И кто крысы? Пофамильно!
Ермилов покачал головой:
– Не крысы, а крыса. Одна штука. Председатель – тот, кто передает взятки. Наша ошибка заключалась в том, что мы позволили одному человеку взять все контакты себе. Он освоился, и поскольку сам – далеко не дурак, то…
– Понятно! – вскочил и забегал по кухне, забыв про чай, Александр Сергеевич. – Чего тарахтеть! Значит, так надо: под залегендированным предлогом встретиться с парой чиновников из крупных. Разговор поведи