Скользит по ним подушечками, пропускает между пальцев, гладит?..
– Ты ведь из храма Ашты? – темнота из-под капюшона заглядывает мне в глаза, пронзает насквозь. Все, что могу сделать, это кивнуть. – Я видел тебя. Ты сидела улице и что-то делала с травой.
Воспоминания ослепляют вспышкой – да, незнакомец появился в храме именно тогда, когда я, все еще облепленная мокрым платьем после ритуального танца, из любопытства осталась перебирать стебли, а не пошла с сестрами в комнаты. Значит, я не ошиблась. Именно этот мужчина стоит сейчас передо мной… Пугает. Только, почему жрица называла его «сиятельный»?
Капюшон вздрагивает, будто хайлорд осматривает меня с головы до ног.
– Я тебя не смущаю? – интересуется он.
– Нет, ваше светлейшество. Чем вы можете меня смутить? – оцепеневшие губы плохо слушаются, но я стараюсь говорить ровно и четко, как и полагается дочери Ашты.
– Я видел тебя почти голой.
– Такими мы приходим в этот мир. Наготы не стоит стыдиться, – отвечаю, как учила верховная жрица.
Из-под капюшона раздается тихий вздох. Хайлорд приближается еще на полшага, оказывается прямо передо мной и опирается руками о стену. Нависает, подавляя своей мощью.
– Тогда почему во дворе крепости ты пыталась прикрыть оголенное плечо?
Неужели бездарная дочь Ашты удостоилась внимания самого хайлорда?
– Это другое, – вздыхаю я. – Свадебный наряд, – взмахом руки указываю на порядком потрепанное платье. – имеет право снимать только муж.
Хайлод молчит. Тишина сгущается, давит на плечи, сжимает горло. Становится трудно дышать. Грудь разрывается от недостатка воздуха. Я чем-то разозлила хайлорда, и сейчас он меня наказывает? А, может, и убивает. Говорить не могу, поэтому только мысленно молюсь Аште и прошу прощения за собственное бессилие.
– Извини, немного не сдержался, – раздается прохладный голос, и давление ослабевает. – Ты собиралась замуж?
– Да.
Снова молчание, но на это раз не такое давящее, оно даже будто бы искрится. Колебание капюшона, словно хайлорд встряхивает головой
– А если не жених, то сама можешь снять?
– Да.
– То есть, если я попрошу тебя раздеться, ты разденешься? – спрашивает хайлорд с чуть усилившейся хрипотцой.
– Если вам будет угодно, но это ничего не даст, – грустно отвечаю я.
– Ты о чем?
– Я не получила силу Ашты. Я ничего не могу.
Руки, а потом плечи хайлорда вздрагивают. Он отталкивается от стены, отступает, и из-под капюшона раздаются хриплые рваные звуки. Я не сразу понимаю, что это смех.
– То есть ты… Ты готова раздеться прямо сейчас для ритуального танца и печалишься только о том, что не обрела силу? Правда?
Я растерянно моргаю. Что может быть веселого в отсутствии силы? Я же недостойная дочь Ашты. Наверное, поэтому она меня и наказывает.
Хайлорд