– Не стухнет, с озера лед добудем – положим. Чего, Егор, варить – рябчика?
– Можно и рябчика. Соль еще осталась.
– Еще кореньев добудем, в похлебку сунем – вкусно! – подал голос разматывавший мокрую обмотку Окунев Линь – мужик лет тридцати пяти, борода кудряшками, веселый.
Дружок его, Иван Карбасов, щурясь от солнышка, довольно смеялся.
Вожников кивнул на дрова:
– Мы тут тоже время зря не теряли. Как у вас-то прошло, кроме дичи? Рассказывайте!
– Сейчас, – отмахнулся Антип. – Поснидаем – расскажем.
Пока-то да се, покуда посушились, отдохнули чуток с дороги, тут и похлебка поспела – пахучая, жирная.
Вытащили котелок из печи, на пень большой во дворе поставили, Чугреев – как старшой – махнул рукой:
– Налетай, робята.
«Робята» не замедлили налететь и споро заработали ложками. Сначала, как и принято – выхлебали бульон, а уж опосля, опять же, по команде старшого, занялись мясом.
– Ухх, – не выдержал Федька. – И фуфло фэ кфыфыфко!
– Чего-чего? – изумился Егор. – Кто тут фуфло?
– Говорю, и вкусно же крылышко! – прожевав, пояснил отрок.
Окунев Линь улыбнулся:
– Да уж, вкусно.
– Так как прошло-то? – повернувшись к Антипу, нетерпеливо спросил Вожников.
– Да так, – степенно облизав ложку, старшой сунул ее за пояс. – Местечки надежные заприметили, в одном – там орешник густой – посидели даже, думали, может, да пройдет-проедет кто. Не! Зря надеялись – сыровато еще везде, бездорожно, разве что на холмах токмо. А вот на обратном пути, на борах, на дичину нарвались. Уж теряться не стали!
– Молодцы!
Линь Окунев отбросил к забору только что со всем смаком обглоданную косточку:
– Ты, Антипе, в чьем бору были – расскажи.
– Да! – хитровато прищурился Чугреев. – Бор-то – самого воеводы, Ивана Кузьмича, боярина Вережского! Про то Онисим Морда младой, Никиты Кривоноса дружок, опосля уж поведал.
– А чего ж раньше-то не предупредил?
– Да, говорит – больно уж дичи много, а воеводе – не до того.
– Хите-о-ор Онисим!
Ватажники засмеялись, довольно и сыто порыгивая. Многих потянул в сон.
– А что в городе, в посаде? – все не унимался любопытный Егор. – Есть какие новости? Борисычи где, как?
– Про Борисычей городские ничего не сказывали, – лениво поковыряв ногтем в зубах, отозвался Чугреев. – Да они ведь про них и не знают. А так новостей никаких нет… Хо! – Антип вдруг саданул себя по лбу ладонью. – Что я говорю-то? Как же – нет. Воеводу-то, говорят, едва не убили!
– Да ты что! – Вожников удивленно хмыкнул. – И кто же?
– В посаде болтают – волшбица. Явилась, мол, с дальних лесов, за сестру свою отомстить, сестра-то – тоже ведьма, ее недавно казнили.
– Так-так-та-ак! – молодой человек, не удержавшись, хлопнул в ладоши. – Вот так новость, а ты говорил – нету. И что волшбица? Схватили?
– Какое схватили – исчезла!
– Исчезла?!
– Никита Кривонос сказал, дескать,