Но, возможно, он прав. Вот в чем ловушка – пытаться сделать это по-гэвиновски. Если он будет делать это так, как сделал бы его брат, он лишь погрязнет еще глубже.
Он опустил свои полные люксина руки к полу, ощутив очертания всей структуры. Камера, естественно, была заперта и ограждена от простого магического взлома, но, как и прежде, к югу она ощущалась иначе. Не то чтобы он был уверен, что это южная сторона, он просто решил, что та сторона, где ощущение иное, будет для него югом, его магнитом. Там стоял его брат, когда приходил к нему.
Этого не случалось уже давно, но за синими люксиновыми стенами там была комната, куда Гэвин мог прийти, чтобы проведать брата и удостовериться, что он по-прежнему в заточении, по-прежнему крепко огражден от мира и по-прежнему страдает так, как он надеялся. Это было бы тем самым изъяном. Люксин здесь должен быть тоньше, проще, чтобы Гэвин мог им манипулировать, видеть сквозь него. Конечно, она охраняется, но не мог же Гэвин предусмотреть всего. У него был всего лишь месяц.
Но любая попытка Дазена с огнем приводила к провалу. Красный люксин был горюч, так что он думал, что если порежется, то сможет извлечь красный люксин. Он и извлекал – чуть-чуть. Но это было впустую, если он не мог заставить его гореть. Огонь дал бы ему полный спектр света для работы с ним – и пленник смог бы выйти наружу. Но ему нечем было высечь искру. Попытка извлечь тепло из собственного тела чуть было не сработала – или он так думал, и чуть не погубил себя, когда в последний раз слишком переохладился.
Это просто было невозможно. Он умрет здесь. Он ничего не мог сделать.
Он создал кувалду и с воплем ударил по стене. Конечно, кувалда разлетелась, не оставив и царапины. Дазен потер лицо. Нет, отчаяние – враг. Он должен беречь силы. Завтра он углубит ямку. Может, завтра все получится. Он знал, что нет, но все равно держался за эту ложь.
В стене хихикал мертвец.
Глава 23
– Нам надо поговорить о твоем будущем, – сказал Гэвин. – У тебя есть выбор.
Кип смотрел на Призму через костер. Ночь быстро опускалась на их маленький островок. Кип проспал много часов, видимо полностью пропустив Гарристон, и проснулся, лишь когда их лодка вздрогнула, врезавшись в песок с наступлением ночи.
– Сколько я проживу? – спросил Кип. Он был зол, голоден и лишь сейчас начал осознавать кое-какие возможные последствия того, что случилось в последние два дня.
– Это вопрос к Ороламу. Я лишь его скромная Призма, – сказал Гэвин с кривой усмешкой. Он смотрел во тьму.
– Вы знаете, о чем я. – Это получилось грубее, чем намеревался Кип. Все, кого он знал, были мертвы, а ему предстояло стать зеленым извлекателем. Он видел свое будущее в лице того цветодея: просто смерть или безумие, а потом смерть.
Гэвин резко глянул на Кипа. Он заговорил было, но оборвал себя, а затем наконец произнес:
– Когда