Минуту назад Кип смотрел на реку с высоты нескольких пальцев. В следующее мгновение лодка перевернулась. Кип полетел вниз головой. И хотя вода залила ему уши, а плеск собственного барахтанья и удар лодки о воду заглушали все, ему показалось, что он услышал мужской вопль.
Вода была теплой. Кип испытывал такое унижение, что решил умереть и покончить с этим. Он только что макнул Призму в реку.
Оролам!
Да уж, Кип, сейчас он действительно впечатлен.
Затем легкие у него взорвались болью, и мысль о том, чтобы тихонько умереть, стерев пятно позора с лика творения, перестала быть привлекательной. Кип вяло забарахтался. Ноги в тот же момент решили, что сейчас самое время для судорог. Затем свело левую руку. Он забил по воде, как однокрылая птица, глотнул воздуха и снова ушел под воду. Часть его знала, что он может держаться на воде. Кип проплыл много лиг по реке только вчера, но сейчас паника вцепилась в него мертвой хваткой. Он задергался, не вовремя сделал вдох и нахлебался воды.
Голове было больно. Оролам, словно кто-то вырывает все его волосы сразу.
Он плевался и кашлял. Он был на воздухе! Сладкий, драгоценный воздух! Кто-то вытянул его из воды за волосы. Он кашлянул еще пару раз и наконец открыл глаза.
Призма подмигивал ему – нет, не подмигивал. Призма смаргивал воду, которую Кип сейчас выкашлял прямо ему в лицо.
Пусть я умру прямо сейчас.
Гэвин втащил Кипа в ялик – теперь он был шире, с килем, куда устойчивее прежнего. Кип свесил голову и стал растирать руку и ноги, пока те снова не задвигались. Призма стоял над ним и ждал. Кип сглотнул, поморщился и приготовился выдержать гнев этого великого человека. Он робко поднял взгляд.
– Люблю поплавать по утрам, – сказал Гэвин. – Очень полезно.
И подмигнул.
Глава 22
Дазен Гайл проснулся медленно, его чувства донимала отупляющая мягкость синевы его темницы. Три удара, три шипения, и на пол упал его завтрак. Не обращая внимания на холод в конечностях, боль в затекшем теле после сна на синем люксине под тонким одеялом, он сел и скрестил руки на груди.
Мертвец фальшиво насвистывал, привалившись к противоположной стене, отбивая головой несуществующий ритм.
Безумие синевы – безумие порядка. Одержимый понял бы все тонкости темницы Гэвина. Но каждый раз, как Дазен впадал в безумие, он боялся, что никогда не выйдет из него. Последняя попытка была, наверное, много лет назад. С тех пор он извлекал много синего. Но выбрать погружение в синий – выбрать уничтожение.
– Дазен, – сказал мертвец. – Нынче утром ты ведь Дазен, верно? – Это был излюбленный трюк мертвеца – делать вид, что безумен здесь Дазен. – Ты же не думаешь сделаться одержимцем, верно?
Он