Уже положив глаз на внезапно ставшее потенциально доступным средство передвижения, я сориентировалась по обстановке:
– Я дочь троюродного брата двоюродной сестры наместника Пугая! Приехала проверить, с достаточным ли размахом в Княжеске чтут бога Огня, а то вон в столице в прошлом году картошка не уродилась. Видать, плохо празднуете! А это мои родные братья – богатые наследники доброй трети государства, – парни уже не удивлялись ничему, что произносила на их глазах теряющая остатки рассудка ставшая непосильной ноша. Мужик поспешно приосанился. Принимать на собственной лужайке такую знатную особу для него было в новинку.
– А что за беда клятая с вами приключилась, коли выглядите аки упырь могильный? – доверчивый пьянчуга осекся, прикидывая, насколько дозволенными были столь нелестные сравнения в адрес высокопоставленной особы.
– Друж… Вражок ваш напал на меня, когда я испить воды колодезной изволила, – гордым и оскорбленным до глубины души голосом ответила я. – Ох и тяжко ведь придется вам, когда дядюшка Пугай про горе мое прознает. За злодеяния такие он сурово наказывает, земли отбирает…– на секундочку задумавшись, я продолжила: – …вино пить запрещает. Сухой закон объявляет и стражника для слежки к виновному приставляет!
Мужик схватился за сердце. Такой вариант наказания его категорически не устраивал.
– Дак, а мы вас вылечим! Сейчас за знахарем схожу! Он в соседнем доме врачует, – мои спутники переглянулись.
Находившийся все это время поблизости дом словно с издевкой смотрел на нас своими свежевыкрашенными резными окошками. Яшка петляющей походкой продолжил путь к калитке.
– Стойте! – задержка по времени была непозволительна. – Не хватало еще, чтобы меня какой-то сельский целитель обследовал, – возмутилась я небрежному отношению к своей великородной персоне. – Мое здоровье может поправить исключительно королевский лекарь, который обслуживает самого Пугая.
– Дак, а как помочь-то вам? – взмолился мужик, отчаянно не желающий завязывать с пьянством.
– Ваша повозка. Пусть она доставит меня к отцу. Мы остановились у городского старосты. Я отправлю ее обратно, когда доберусь до его дома.
– Негоже благородной особе на упряжке ослиной кататься. – недоуменно произнес пьянчуга, сбитый с толку моими внезапно понизившимися запросами. Но делать было нечего: угроза провести остаток жизни в трезвости заставляла примириться со странными пожеланиями важной гостьи.
«Братья», напрочь прекратившие что-либо понимать, помогли своей потрепанной жизнью «сестре» взобраться на дрожки, с которых уже соскочил сообразительный мальчуган. Кружащие в воздухе мухи предприняли попытку взять меня штурмом. Я брезгливо от них отмахнулась. Подул легкий ветерок, окутывая меня пикантно пахнущим маревом. Я обернулась через плечо