С размахом проживая отпущенное ему венецианцами содержание и забавляя итальянских вельмож эпическими рассказами о битвах с турками, этот неукротимый человек тем не менее не оставлял надежды на освобождение своей родины. В 1481 г. скончался султан Мехмед II и Османская империя погрузилась в смуту борьбы за власть между его сыновьями. Для Ивана Црноевича это означало наступление реванша. С небольшими силами он вернулся на родину, где был встречен народом как освободитель. Черногорцы поднялись на борьбу, и разрозненные турецкие гарнизоны, находившиеся в стране, были изгнаны. Впрочем, на решающее сражение с захватчиками у маленькой, обескровленной постоянными войнами страны просто не было сил. Иван Црноевич, с годами обретший державную мудрость, понимал это. Ради сохранения Черногории он признал вассальную зависимость от нового османского султана Баязида II и согласился на восстановление дани в прежнем необременительном размере. В качестве заложника преданности нового вассала ко двору Оттоманской Порты направился младший сын черногорского владетеля – четырнадцатилетний Станиша. Вскоре юный черногорский заложник принял ислам и впоследствии сделал карьеру на турецкой службе.
В последние годы жизни Иван Црноевич спешил как можно надежнее устроить управление своим сократившимся до нескольких горных областей государством. Он перенес столицу в хорошо защищенную горную долину у подножия легендарной горы Ловчен – на Цетинье, где с 1450 г. стояла лишь одинокая церковь да несколько пастушьих усадеб. В 1482 г. там был построен укрепленный дворец, а в 1485 г. Иван Црноевич заложил и вековой центр черногорского православия – Цетинский монастырь Пресвятой Богородицы. Было издано немало законов и указов, ставших основой государственной власти и правовой системы страны. Ими de facto закреплялось самоуправление горских племен (родовых кланов), каждое из которых, связанное кровными узами, становилось полномочным носителем государственности в миниатюре. Перед такой надежной «степенью защиты» черногорской державы даже османская мощь оказалась бессильна!
Впрочем, все привилегии и почетные звания Венецианской республики «Иван-бег», как турки уважительно называли черногорского правителя, тоже сохранил… Перед самой смертью,