Погрузившись в размышления, Эмили внезапно увидела, как дверь медленно приоткрылась, и тут же услышала в дальнем конце комнаты странный шелест. Показалось, что в темноте что-то промелькнуло. При теперешнем тревожном состоянии духа, когда воображение отзывалось на малейшее впечатление, ее обуял суеверный страх. Некоторое время Эмили сидела в холодном оцепенении, пока разум не возобладал, а вместе с ним возник вопрос: «Чего я боюсь? Если души дорогих людей вернутся, то только с любовью».
Воцарившаяся тишина заставила ее устыдиться недавних страхов. Эмили решила, что стала жертвой собственного воображения или испугалась одного из тех необъяснимых звуков, которые часто раздаются в старых домах. Однако шорох повторился, а потом что-то двинулось к ней и в следующий миг оказалось совсем близко, в кресле. Эмили вскрикнула, но тут же поняла, что это милый Маншон сидит рядом и ласково лижет ее руку.
Поняв, что сегодня она вряд ли в состоянии осмотреть остальные комнаты, Эмили вышла в сад, а оттуда направилась к террасе, обращенной на реку. Солнце уже скрылось, но на западе, из-за склоненных ветвей миндаля, на темном пространстве неба сохранилось шафранное сияние. Бесшумно промчалась летучая мышь; издалека донеслась неуверенная соловьиная трель.
Эмили вспомнились стихотворные строки, которые отец однажды прочитал на этом самом месте, и сейчас она повторила их с грустным наслаждением:
Бесшумен, полон тайн летучей мыши круг,
Что, словно ветер, в воздухе парит.
В лесу, в пещере трепетно царит
И путника пугает вздохом вдруг.
Послушный Меланхолии совету,
Он думает, что слышит камня глас.
Иль верит, что судьбы печальный час
Ждет от него прощального привета.
Летит ночной зверек; густой туман
В молчанье погружает все вокруг.
Скрип, шорох иль случайный стук —
Лишь мысли необузданной обман.
Так горе тонет в волнах сожаленья,
Теряют