– Нет, никаких мутаций. Обычные бедняки из южный зон. – Вся экспедиционная команда договорилась, что информация об обнаруженных техногенных реликтах и связанных с ними наблюдений не выйдут за пределы стен центрально-осевых властей. Шнур из самоуправляемого плазменного сгустка дейтериево-тритиевой изотопной смеси по-прежнему не был понятен даже привлеченным Ханаомэ Кид консилиумом самых живых умов по направлению ядерной физики. – Да и, вообще, просочившаяся в сеть утечка – ничто иное как газетная утка. В этом участке южной зоны на десять тысяч квадратных метров раскинулась свалка токсичного шлама. Кто-то сбросил туда фонящий мусор: может пустынные набежчики, а, может, обычные поселенцы южный зон. Они лучше знают, как утилизировать отходы у себя дома, – Спри изворотливо подбирал отгораживающие от истинны лукавства: он боялся, что прыткий ум юноши, на чью долю посыпались сетевые догадки и предположения, выдаст разоблачительное резюме. – Что ты имеешь в виду под «намного проще»? Знаешь, не каждый может даже и такое путешествие себе позволить.
– Будет тебе! Говоришь как почувствовавший надломы в спинном хребте старик. Вот те же дальневосходные мудрости о пути воина или как их там называли? Ты мне сам говорил.
– Бусидо.
– Верно, бусидо. Вот там по-настоящему поразительные рассказы, и никакого тебе «намного проще»! Так вот одна из историй, которую Ваш покорный слуга вычитал из проспекта школы Ё О Ну Мэ. Ты же сам должен знать такие вещи! Она повествует о самоотверженном подвиге буси, вступившим в бой с пылающими пастями многоголового пожара, чтобы спасти историю господина. Это была схватка не на жизнь, а на смерть.
– Теперь понятно, почему девчонки толпами тебе на шею вешаются. Ты с таким же пылом объясняешься им в чувствах? – Спри кинул одухотворенному жеребцу безобидную улыбку.
– Ой эти девчонки. Ну давай о чем-то менее утомительном! Так вот, – юноша перевоплощался на глазах: вот он вскипел извергающим пары чайничком, как уставший от половодья женских восхвалений в свой адрес ловелас; вот он, буквально за секунду, вновь предстает умудренным вопросами богоборчества бардом, а колыхание пламени в юных глазах задает ритм древнему рассказу о самопожертвовании буси – как будто сперва были глаза, а только потом сам подвиг воина.
– Да, прости, конечно. Продолжай.
– У воина был господин. Не мудрее других вельмож, но и не глупее ему подобных. Богатый, добрый, местами простодушный, но искренне любящий свою семью и чтящий родословную среднестатистический дворянин. Но вот применительно к служащему в его дворе войну любая