Он осознал погибельную участь своего имени, враг застал воина врасплох. Бежать было некуда.
– Ты сильно занизил пульс. Что-то не так, хозяин? – заботы омнифрейма остались без внимания.
Что-то, действительно, было не так. Что-то не так было с телом: грудь парадоксально острыми бугорками выпирала кверху. Что-то совершенно незнакомое читалось в опущенных веках мертвеца: Сиккэн будто бы торжествовал и, как монументальная эффигия на надгробье рыцаря с золотым сердцем, благодарил судьбу за то, что она отпустила его с миром.
… огнедышащее чудище воспламенило все вокруг, кольцо пожара съедало нетронутый островок… Крео Спри почти вплотную встал у стола… с каждым отхваченным куском пола приближаясь к воину.
– Да, малыш, тут что-то действительно есть. То, что Ё О Нэ Ми должен был сохранить только для меня, не нарушив уложения бусидо, которым он всегда мечтал жить, но не имел на то морального права.
«Когда воин, буси, понимает, что его честь осквернена, он совершает сэппуку» – из оков памяти посыпались воспоминания о последнем разговоре с учителем. «Что это из себя представляет?» – переспросил тогда Крео. «Не имеет значения, бу Спри. Как ты видишь, ни я, ни мой сын не смогут следовать бусидо. Но я испытываю гордость за то, что не чужой мне человек близок стать тем, о чем я теперь не посмею и мечтать. Я лишь имел наглость преподавать ремесло.»
У него был только меч и клятва, данная господину, клятва – превозмогающая любую боль и страх.
– Что ты собираешься делать, Крео? – омнифрейм мешался, как те сгорающие от любопытства озорные мальчишки, которые недостаточно высоки, чтобы – даже подпрыгивая – рассмотреть за спинами взрослых обсуждаемый секрет.
Спри не ответил, он взял слившийся с глянцем миски скальп и навис над воином, спящим в глубокой тьме. Буси-до слышал сквозь время, как ассасины мчались к кабинету Сиккэна, обнажая клинки. Возможно, было все так, а, может, и по-другому: Спри не знал наверняка, как «уходил» Ё О Нэ Ми, поскольку сам в тот момент бился за собственную жизнь.
Он вытащил тати из сая и распорол себе живот, куда спрятал родословную господина и тем самым спас от беспощадной стихии огня книгу, священную для оберегаемой им семьи.
Крео прошелся лезвием хирургического инструмента по шовному следу – стенки человеческой плоти распахнулись, и взору мужчины явились сверкающие нагромождения внутренних органов. Спри поднял глаза на обездвиженное тело, выпрашивая у намертво сдвинутых век разрешение сделать то, что было необходимо. Однако глаза Сиккэна, казалось, благословили грешника еще задолго до того, как он явился в секционную.
Ё О Нэ Ми ушел из этого мира с лицом, одобряющим ужасающий замысел, разгадать который он или – что скорее-всего ближе к истине – какой-то псих доверил Крео Спри.
Буси-до окунул руки