– Это моя единственная зацепка.
– Айви, ты сумасшедшая! Забудь о нем! Я сейчас не о Фебе. Это глупо и опасно!
– Я знаю, – сестра тряхнула волосами, вытирая их полотенцем. – А ты бы забыла? Зная, что, возможно, это самое интересное, что может произойти с тобой в жизни? Ты свои поиски бросила?
– Не сравнивай.
– Ты тоже. Для меня это не менее важно. Это три года моей жизни и наконец-то что-то захватывающее! Я готова на риск. А ты?
Маша вспомнила Синклера и кивнула.
… Даже у хрупкой старшей Бронски аппетит на воздухе был отличным, Айви уминала шашлык за обе щеки.
– Не жалеешь, что выбрались сюда? – подразнивала сестру Маша.
– Ни капельки. Томас тоже, кажется, доволен. Маш, ну куда он мне? Наверняка квартирка у меня крошечная и неудобная. Что они мне еще в Л-Полисе выделить могли?
– Завтра посмотришь, – Мария пожала плечами. – Странно это все. Я за тебя волнуюсь. Нужно будет собраться и обсудить ситуацию. И пообщаться нормально. У меня отпуск, первый за четыре года. Летим со мной на Багаму! Заодно маму навестим.
– А что, – Айви задумалась. – Я слышала, что Феб собирался выступать на фестивале майнд-музыки на Корасон-рок. Это ведь по пути. Хотя многие его поклонники сомневаются, что музыкант оправился от депрессии и готов выйти из тени.
– Ты, я вижу, занялась этим всерьез. Айви, а что если вас прослушивали? Ну… – Маша покосилась в сторону киборга, сидевшего почти у самой воды – у обычных циклонов хороший слух, а какой должен быть у военных моделей? – … там, ты поняла. Ваши беседы. С НИМ.
Сестра покачала головой:
– Нет. Там что-то другое. ОН сам говорил мне, что наши разговоры останутся только между нами. Что ОН принял меры.
– Все мужики так обещают. А потом три минуты радости – и девушка в беде… – Маша вздохнула. – Ладно, пора баиньки. Дядя Тимур нам номер приготовил, двухместный. Как хочешь, но я с твоим рыжим в одной комнате спать не буду.
– Я тоже, – передернув плечами, сказала сестра.
Глава 7. Хитрость и самообучаемость
Я работала. Огурчик украшал мой стол, кося под кактус. Вот уже второй день, возвращаясь с работы, я шла до ближайшей станции через парк, а в нем отпускала муарманца погулять. Меня немного пугало то, что на вопрос Клайву, не подхватит ли муарманец какую-нибудь инфекцию, профессор ответил с фанатичным блеском в глазах:
– Это вполне вероятно! Мне это тоже очень, очень интересно. Я вам даже завидую. Вы, студентка Лейнер, в процессе интереснейшего научного эксперимента.
А студентке Лейнер очень не хотелось проводить над Огурчиком интереснейшие научные эксперименты. Я два дня ходила с муарманцем в женский туалет на втором этаже, запиралась в кабинке и поливала Огурчика над унитазом , пытаясь стереть из своей памяти жесткие слова профессора Бронски, ставшие для меня шоком:
– Мисс Лейнер, вы приняли циклона за живого человека. Я вас не осуждаю. Как ни странно, со временем рядом с человеком условно-живые самообучаются и становятся достаточно… хитрыми.