Мрачные сказочки Гренлока. Лило Грин

меня выпрут из ГУТСа, посмеиваясь и пританцовывая. Наконец Уна выхватила бумажку из моей руки и сунула куда-то в глубину своей необъятной сумочки, пространственно-временные характеристики которой могли бы послужить предметом для хорошей магической диссертации. Уна что-то говорила, пыталась шутить, била меня по плечу ладошкой, но я не слушала, потому что представляла себе свои помпезные похороны, и как маменька и папенька утирают слезы над моим бархатно-кремовым гробом, а дядя Геральт сурово покачивает головой и хвалит одного из своих сыновей за хорошо проделанную работу по моему упокоению, так как никто из семейства Деантар не мог позволить себе бросить тень на безупречную репутацию магического рода. И такое преступление, как провал дипломной работы, не могло быть допущено ни при каких обстоятельствах.

      ***

      После занятия на меня налетел Луки. Как всякий оборотень, он довольно приветлив и навязчив по части проявления эмоций. Он принялся трепать мои волосы и кружить меня на руках, пока, наконец, я не отмерла от окоченения и не треснула его по счастливой физиономии. Справедливости ради, я только метила в физиономию, а залепила в ухо. Луки перестал поясничать, выслушал мою грустную историю и даже заботливо покачал головой, а потом спросил: «Ну, мы же все равно пойдем сегодня воровать птиц из птичника нума Батиста?».

      Луки не всегда занимался такими делами, но он сильно в чем-то провинился перед отцом и теперь ему нужно было загладить вину. Сделать это он намеревался достав необычное животное для папиного зоопарка. А так как долгие поиски решений никак не относились к личностным качествам Луки, он тут же сообразил где можно достать нечто редкое и бесплатное, а я нужна была ему в качестве отвлекающего маневра. Луки клялся и божился, что нум Батист положил на меня глаз, а то и оба. Я покачала головой – Луки был неисправимым чудовищем и слушал только себя. Так я и дошла до дома, продолжая раскачиваться как умалишенная, в сопровождении Уны. Там я снова потребовала у нее выдать мне зловещую бумажку и начала читать:

      – «Мариандра, 5 унций; коктобус обыкновенный, 2 листа; эпокрит толченый, унция; раствор кликтобелии Александрийской очищенный, 200 мл; верещанка желторотая, 5 перьев; клинкоберон пугливый, 10 шипов; кость зуборыла, средний помол, 2 унции….» да чтоб тебя! Где я это возьму? Подамся пираткой в Сиреневатое море?! – вскричала я. – Ты вообще слышала, чтобы такое можно было найти в Гренлоке?

      Уна вздохнула, поглаживая Зевуса, своего желто-белого кота. Больше ничем она мне помочь не могла, и обе мы это знали.

      – Ну, может, дядя тебе поможет?

      – Дядя принципиально не помогает никому, даже своим детям! – всхлипнула я. – Нет, но ты… – тут я часто-часто заморгала, не может же быть в конце-то концов… – «волос декана»?

      – Чего? Может, пекана?

      Уна подскочила ко мне, сбросив Зевуса на пол. Фамильяр зевнул, оправдывая свое имя, и тут же оказался на подоконнике, щурясь от солнца и присаживаясь поудобнее.

      – У