Она устроилась поудобнее, скрестив ноги и засунув руки под колени. Возбуждение бурлило в крови.
Некоторое время он молчал с задумчивым выражением лица. Она старалась не смотреть на него с надеждой, а выглядеть спокойно и беззаботно.
Если это вообще имело значение.
А затем он снова откинулся назад.
– Если у тебя есть опыт в Англии, зачем тебе работа здесь?
Услышав это, она успокоилась.
– Нам с Англией нужно отдохнуть друг от друга.
– Давай, Минти, скажи что-нибудь более весомое.
Старше всего на четыре года. Но он всегда вел себя с ней, как взрослый с надоедливым ребенком.
– Три магазина, торгующие капкейками в Западном Лондоне, – это забавно, но «Ди Торе дольче» – совсем другое дело. Вы уже достигли международного уровня. Если совет будет развивать это направление, то вы выйдете на мировую арену.
Лука поднял бровь.
– Ты уверена, что не хочешь заняться расширением своей сети капкейков?
– Уверена. Кроме того, магазины финансировались через мой доверительный фонд. Я стараюсь меньше на него полагаться.
Это был один способ начать. Озадаченный, он нахмурил брови.
– Да? – Он выразительно посмотрел на ее дорогую сумку, потом перевел взгляд на не менее дорогие туфли. – Как необычно для тебя. Воодушевляюще. Если только… – В янтарных глазах вспыхнуло недоверие. – Если только ты вообще не можешь на него полагаться. Так как сильно был расстроен твой отец?
Минти мысленно перебрала в уме имеющееся оружие, но ничего не подошло. Вряд ли его растрогают слезы, заигрывание тоже не годится. Ей нечем отвечать. Она решила, что лучше всего быть честной.
Она посмотрела на свою правую руку и повертела вокруг среднего пальца кольцо с лунным камнем. Левая рука выглядела голой; обручальное кольцо уже было снято. Ей нравилось последнее – не слишком большое, не кричащее и не из семейных реликвий.
Она глубоко вздохнула. Хорошо, честность. Насколько это может быть тяжело? Она вскинула голову и прямо посмотрела на Луку.
– Папа был в ярости. Дело не в том, что ему как-то особенно нравился Джо, а в том, что он хотел, чтобы я остепенилась. И он ненавидит публичность. Он решил, что мне нужна сильная любовь, поэтому закрытие моего фонда было самым безобидным решением с его стороны. Из-за того что я использовала фонд для открытия первого магазина, он запретил мне к ним приближаться.
– То есть к нам ты приехала в отчаянии? – сухо сказал Лука.
– О нет, – заверила Минти, стараясь говорить легким и беззаботным тоном. – Отчаяние означало бы согласие на одно из реалити-шоу, участие в котором мне предлагают, или попытку написать книгу. К тому же полным-полно галерей искусств,