– Вот мы и хотим ваш вирус на нем испробовать, может, признается все-таки. А мы за этим отсюда понаблюдаем, – вмешался в разговор Мухин.
«Какая там к чертям конспирация, сами заразиться боятся», – дошло, наконец, до Ланцова, и первым его желанием было уличить их во лжи, а затем отказаться, но представив обрадованную этим физиономию Голубкова, переборол себя и смолчал.
Укрывшиеся за зеркалом опера, почувствовав его колебания, тут же взялись за его психологическую обработку: воззвали к его совести, патриотизму и состраданию к людям, вспомнив подаренную им дачу, и Ланцов, чувствуя всю наигранность и фальшивость их слов, не в силах был отказать в помощи обманутым Голубковым людям, а потому все-таки дал согласие, но при условии, что самого его оградят от слежки и внешних угроз.
После его рассказа о детективах из «Глухаря», обнаруженных микрофонах и соседе по дому Зотове за зеркалом на какое-то время притихли, а после внушительной паузы пообещали ему разобраться с этой проблемой, но позже, на что Василий Васильевич резонно заметил, что дорога ложка к обеду, а позже они о своем обещании и позабыть могут.
Пришлось Близнюку выяснять через дежурного телефоны агентства «Глухарь» и прекрасно на самом деле известного им предпринимателя Зотова – одного из спонсоров УВД, а затем в резкой форме громко, чтоб слышал Василий Васильевич, по очереди стращать их статьями уголовного кодекса и грозить недоделанным «глухарям» лишить их лицензии и всех пересажать за незаконное применение ими спецтехники.
– Они вас теперь за версту обходить будут, – завершив свой громогласный разнос, объявил он Ланцову, и тот, повеселев от услышанного, готов был теперь приступить к работе, уточнив только в каком качестве.
– Правозащитником ему назовитесь, – предложил, немного подумав, Близнюк, после чего минут через пять в кабинет ввели Голубкова, известного всей стране по кадрам телевизионной рекламы и криминальной хроники. «Мы сидим, а денежки капают», – вспомнился Василию Васильевичу рекламный слоган «партнеров», обладавший поразительной гипнотической силой и вскруживший головы миллионам стремившихся быстро обогатиться, но неискушенным в финансовых капиталистических тонкостях гражданам.
Мошенник развязной походкой уверенно подошел к столу, сел напротив Ланцова и протянул ему руку, и тот с большой неохотой и исключительно в интересах дела пожал ее, после чего представился Голубкову и завел с ним душещипательную беседу на правозащитные темы, продолжавшуюся более часа, но не принесшую каких-либо существенных дивидендов.
Все это время Леня, умело выжимая из себя слезу, клялся в отсутствии у него денег, обещал ударным трудом погасить потерпевшим их судебные иски и жаловался на нарушения его человеческих прав, маленькую пенсию матери и беспредел правоохранителей, прося у правозащитника помощи, и как ни старался Василий Васильевич пробудить в нем какие-то зачатки совести, из этого ничего не вышло. Сыщикам все это, в конце