– Тогда и с лесов на стройке падать не будешь.
Вскоре в палату к ним заглянул Разумовский и позвал его в кабинет, где за чаем они обсудили события ночи и пришли к однозначному выводу, что кровавое преступление было раскрыто благодаря феноменальным способностям Василия Васильевича.
Позабыв о собственных интересах, Иннокентий Сергеевич взахлеб восторгался оставшимся за кадром героем, способным в одиночку заменить МВД, и чуть ли не с ложечки скармливал ему мед и малиновое варенье, а когда герою стало уже невмоготу от сладкого, принял волевое решение – сейчас же, не дожидаясь ответа из института, отвезти его на своей машине домой, и Василий Васильевич еще до полудня после длительного отсутствия вновь очутился в своей одиночной келье.
Нины Петровны в квартире не оказалось, и он прилег вздремнуть на диван, но вместо развязки исторической драмы ему непрерывно снились погони и бандитские перестрелки, а когда через пару часов он с одурманенной головой поднялся с дивана и пошел по квартире, то обнаружил супругу на кухне возле плиты за жаркой трески, аппетитно скворчавшей в масле на сковородке.
Приветствие его Нина Петровна молча проигнорировала, и Ланцов с болью в сердце снова отметил, что вирус, хоть тресни, ее не берет, но попытался все же наладить с ней отношения, что вызвало у жены резкое отторжение, и она заявила ему, что с сумасшедшим жить не намерена и должна теперь позаботиться о собственной старости.
– Может, ты завтра совсем рехнешься и квартиру бомжам подаришь или имущество начнешь раздавать. Дескать, все это на ворованные деньги куплено. А мне что тогда делать? На панель идти? – высказала она свои страхи супругу.
– Квартиру мне за труды дали, – успокоил ее Ланцов и попытался как-то отвлечь от болезненной темы, заговорив о духовных ценностях, чести и совести, но на жену умствования его не подействовали, а только больше еще распалили, и она перешла на крик:
– С чего это ты таким честным стал?! А?!
– Так мне легче живется, Нина. Да и пользы от меня больше, – вспомнив бессонную ночь в палате, объяснил ей Ланцов.
– Нет, точно свихнулся! Всю жизнь тащил без зазрения совести, а тут вдруг святым стал! Родного сына не пожалел, без штанов оставил! Культуру решил развивать – культурист! А на жену наплевал! Где ж твоя совесть?! – Внезапно Нину Петровну осенила догадка. – Может, ты в секту какую попал?
– Нет.
– Так с чего тогда бесишься?
– Боюсь, не поймешь, – осознав всю бессмысленность дальнейшей дискуссии, с сожалением произнес Ланцов.
– Ну и иди тогда к черту! – выплеснула жена остаток эмоций, после чего обессиленно опустилась на стул и разрыдалась, продолжая сквозь слезы со злостью твердить: – Дачу я тебе не прощу.
Выйдя на следующий день на службу, Василий Васильевич, чтобы как-то отвлечься