– Столько горечи в голосе. Сложный путь?
– Не сказала бы, что «сложный». Но каждый раз приходилось обходить препятствия, находить связи и много работать. На это ушло столько времени, что я готова была бросить, но вот еще один шаг делал меня ближе к мечте.
– Споешь? – попросил он.
– Сейчас?! – запаниковала я.
– Да, прямо сейчас, – сказал он и повернулся ко мне лицом. – Не похоже, что мы расстанемся в ближайшее время. Так что…
– Только не суди строго.
– Ни в коем случае! – сказал он, выпучив глаза, а затем улыбнулся (и мне показалось, с нежностью посмотрел на меня).
Эта песня полилась сама собой, мне даже не пришлось долго перебирать в голове собственный репертуар.
Раненная птица разучилась летать.
Ей ото всех бы скрыться и помечтать,
Ей б расправить крылья и за горизонт.
Мечты покрылись пылью, но появился он
И научил ее любить, гордо голову держать,
Он показал ей жизнь, чтобы больше не дрожать,
И лишь расправив крылья, стоит пройти,
Оставьте сожаленья, вам по пути –
За руку его держи!
Раненная птица научилась петь.
Исцелившись, сердце перестало болеть.
Страшно снова крыльям на сильном ветру,
Но шептал милый: «Я в тебя верю!»
И научил ее летать и быть собой,
И предложил ей стать его судьбой,
Ведь только вместе стоит идти.
Вдвоем за счастьем вам по пути –
За руку его держи!
Во время пения он отодвинулся к дальней стене и ушел в себя. Мне было не по себе, поэтому я либо закрывала глаза, либо смотрела в пол. Я пела на незнакомом ему языке, так что понять можно было, только открыв сердце. В какой-то момент он закрыл глаза и, казалось, внимал каждой ноте, будто знал, о чем я пою. Когда песня закончилась, он открыл глаза и долго смотрел на меня, не возвращаясь в реальность.
– Красиво. У тебя тонкий и нежный голос. Я сердцем чувствовал твои эмоции. Это было сильно.
– Спасибо, – пробормотала я, краснея. – Эта история обо мне, и мне трудно ее петь, зная, сколько боли в каждом слове.
– Я думал, это песня о любви, – сказал он с удивлением.
– Как ты… Песня именно об этом.
– Как звучит последняя фраза на английском?
– «Hold his hand»…
– Так и знал. Должно было быть что-то романтическое.
Он отвел взгляд, что-то живо представляя, а потом мечтательно улыбнулся.
– Твоя очередь, – сказала я, игриво шевеля бровями.
– Что?
– Покажи мне что-нибудь. Я тут душу перед тобой излила, теперь твоя очередь.
– А, ты из этих: ты мне – я тебе.
– Именно. И теперь я с нетерпением жду, что же ты мне покажешь.
– Вот черт, – произнес он смущенно. – Ладно, ладно, я тоже спою.
– Что?! Ты поешь? Почему я никогда не слышала?
– Ну… – пытался найти слова он.
– Ни слова больше. Просто пой. Очень