На следующий день в назначенный час и в том же месте я встретил мистера Рэндольфа. Он, видимо, был рад меня видеть и, взяв меня за руки, поглядел с выражением восхищения на лице. (Женщина всегда знает, когда ею восхищаются.) Обменявшись приветствиями, он вежливо протянул руку, которую я взяла, и мы пошли по дороге, пока не оказались в уединенной лощине с мшистыми берегами в тени деревьев. В этом уголке мы сидели бок о бок на траве. Затем он спросил меня о моём детстве.
Я сказала ему, что я сирота и у меня нет никаких родственников. Я рассказала ему также, как стала компаньонкой мисс Дин. Но, конечно, я не намекнула на причины, по которым мы переехали жить в Вирджинию.
Его манера обращения со мной была совершенно уважительной, и я продолжала болтать с ним больше часа. Затем я пошла домой, пообещав снова встретиться с ним через три дня.
Спустя три дня я снова встретилась с ним, и с тех пор мы стали очень дружны, встречаясь друг с другом два или три раза в неделю. Я нисколько не была влюблена в него, но мне нравилось быть в его компании. Рэндольф сильно отличался от любого другого мужчины, которых я когда-либо знала. Он забавлял меня рассказами о своих приключениях – он объездил весь мир – и заинтересовал меня своими описаниями европейских стран, которые я всегда стремилась посетить.
Вскоре я обнаружила, что он довольно циничен и весьма низкого мнения о женщинах, и, судя по тому, как он иногда выражался, у меня создалось впечатление, что его отношение к ним было жестоким. Однако ко мне он, казалось, проявлял некое расположение, поэтому я неизменно встречалась с ним, когда он меня приглашал.
До этого момента он обращался со мной вежливо, но снисходительно, и я была достаточно сообразительна, чтобы понять, что он считал мой уровень развития намного ниже своего. Он был богатым плантатором, выходцем из южной аристократии и членом одного из «FFV», как они себя называли, что означало «Первые семьи Вирджинии», в то время как я была всего лишь дочерью бедного клерка, не имевшего особо серьёзной должности. Вполне заурядная личность, зарабатывающая на жизнь компаньонкой одинокой квакерши. Со временем он мне понравился немного больше, и, следовательно, я стала более близко знакома с ним, в то время как он стал теплее по отношению ко мне. Но пока он не попытался позволить себе хоть немного вольности со мной. (Я и не подозревала, что он ждал только благоприятной возможности.) Он передал мне книги стихов, которые стали для меня источником большой радости, и сам часто читал мне вслух отрывки из Байрона, Шелли или Китса. Однажды днем мы сидели бок о бок в нашем любимом уголке, и он читал мне стихи. Не знаю, кто был автором, но помню, что одно стихотворение было о любви. У Рэндольфа был музыкальный голос, и он читал с энтузиазмом, то и дело глядя на мне в глаза. Я был