– Нет, ну а что еще делать? – сказал Четвертый вслух.
Купив газету под названием «Коммуна», которую покупали лишь пенсионеры и госорганизации, студент отправился обратно. Около ларька Четвертый обратил внимание на идущую впереди себя девушку. Она несколько раз оборачивалась, бросая взгляд в пустоту. Четвертый сперва подумал, что на него, но понял: «вряд ли». Оценив свой вид – свои дорогие, но грязные ботинки, свои командирские часы со следами ржавчины, купленные год назад, в конце концов, «зеркало свой души», которое от похмелья бегало как у бешеной собаки, – подумал: «глухо как в танке». А она была хороша. Лицо чем-то даже напоминало княгиню Ольгу из школьного учебника.
Она спешила, а Четвертый нет.
Решив идти дворами, а не напрямик, через спортивную площадку, он медленно поплелся мимо трансформатора, мимо стройки и закусочной, опять погружаясь в свою идиллию – одиночество, тишина и покой.
На спортплощадке стояла черная иномарка с темными стеклами. Когда девушка с лицом княгини Ольги с ней поравнялась, раздался звуковой сигнал. Все, включая Четвертого, обернулись. Девушка лежала на земле. Непонятно, почему она упала: то ли поскользнулась, то ли оступилась, но скорее просто испугалась. Из машины вышли два кавказца: то ли армяне, то ли дагестанцы, то ли чеченцы…
– Ой, извини, девушка, – начали помогать ей встать.
– Не надо!
– Такая красивая! С нас ужин!
– Не надо!
– Тогда букет прекрасных роз!
– Не надо.
– Ну ты и красавица. А минет сделаешь за сто евро?
– Не надо…
– Как знаешь! – Они одновременно отпустили руки, которыми пытались ее поднять, приложив, очевидно, какое-то усилие, так как девушка снова оказалась на земле. Встать она не пыталась, пока эти два персонажа не сели обратно в машину. Окружающие отвернулись раньше, чем закрылась дверь, поэтому дальнейшего никто не видел.
Четвертый не смог даже отказаться от тишины и спокойствия, чтобы совершить какой-либо поступок, или хотя бы собраться с мыслями о происходящем.
– Что же делать? – произнес он.
Идти на вторую лекцию уже совершенно не было желания. Курящие в перерывах студенты стояли прямо на пороге учебного корпуса и оживленно что-то обсуждали. Правда, темы со временем деградировали, и в конечном счете самыми распространенными стали одежда, шутки, работа. Четвертый нашел много знакомых среди этой толпы и практически не заметил изменения в темах за эти четыре года – ни на уровне образования, ни на уровне интеллекта. В конце концов, было можно, как всегда,