Йошка глядел на друга круглыми большими глазами, будто впервые его видел. Где-то в переплетении ветвей солнечно и беспечно закуковала кукушка. Серый убрал телефон, поклявшись себе, что зайдёт в сеть только завтра.
А завтрашний перрон пах мазутом, железом и морошковым болотом, раскинувшимся за путями под серым от набежавших туч небом. Бабушка Йошки сидела в здании вокзала с чемоданом внука, а тот, поникший и взъерошенный, в синей ветровке и зашитых джинсах, стоял рядом с Серым на открытом воздухе.
Серёжка достал телефон, пока друг смотрел вдаль, откуда должен был вынырнуть поезд. Выдохнул и открыл приложение. Замер на секунду и протянул телефон другу:
– На.
Конечно, чуда не случилось. Пара десятков лайков и всего один комментарий. Но зато какой!
«Привет, Серый. Надеюсь, ты уговоришь друга, потому что я очень люблю Даррела, а книжки его уже все прочитала. А лежать в больнице – скучно. Буду за вами следить». Lisa.Elis.
Йошка выдохнул, как-то подобрался и кивнул, возвращая телефон Серому. Из-за туч робко выглянуло солнце, снова позолотив волосы друга рыжим ореолом. И почему-то стало тепло.
Алёна Ершова
«Сударыня-кружевница»
За окном бушевала вьюга, а в избушке было тепло, уютно. В старой печке потрескивали дрова, а в открытой духовке остывали имбирные пряники, отчего аромат расходился вокруг неповторимый, душисто-терпкий, такой, который бывает только в канун Нового года.
Маша вырезала из белой бумаги снежинки и клеила их на окна, а её бабушка, склонившись над валиком, плела на коклюшках кружева.
– Ба, дай мне! – в который раз попросила внучка. – Я уже все-все твои задания выполнила. В комнате прибрала, пряники сделала, ёлку нарядила, окошки снежинками украсила.
– Ну садись, коли так. Да не торопись ты, по схеме иди, вот тут перевить следует, а тут поправить. Молодец.
– Бабушка, а без схемы можно кружева плести? Чтоб рисунок от души шёл?
Старушка вздохнула и погладила девочку по голове.
– Раньше, когда сама сударыня-кружевница мастериц обучала, лучшие из лучших плели кружева, словно рисунок морозом рисовали. Но с тех пор как Метель перестала оставлять узоры на окнах, так и умелицы перевелись.
Маша внимательно переплетала коклюшки.
– А кто она, эта сударыня-кружевница? И отчего больше узоры на окнах не оставляет?
Старушка уселась поудобнее и, не забывая поглядывать за работой внучки, начала рассказывать:
– Давно это было, ещё моя бабка сказывала эту историю. В одной деревне потеряли девочку. Ушла в самую длинную зимнюю ночь в лес за хворостом и заблудилась. Как ни звали, ни аукали, той и след простыл. А девочка забрела в глухую чащу, и так ей страшно и холодно стало, что села она под огромной разлапистой елью и горько заплакала. На улице стоял жуткий мороз. И слёзы её тут же замерзали и превращались в длинные вытянутые ледяные капли. Так бы и проплакала она до самой весны, если бы к той ели не пришли три Зимних брата, три