Вожак тяжело вздохнул и махнул рукой конвоиру:
– Отпусти. Пусть идет.
* * *
Этой ночью Нкхау долго не могла уснуть. Она ворочалась с одного бока на другой. Мысли, беспорядочно роившиеся в ее голове, жалили как дикие пчелы, а кровь болезненно пульсировала в висках. Будто внезапно налетел ураган и ее унесло с берега в открытый океан. Нкхау не нравилось, что ее спокойствие было нарушено.
Она так ничего и не узнала о пришельцах. Только то, что у них есть главный и кто-то вроде Такаматы. Наконец, обессиленная, она погрузилась в сон.
Несколько дней Нкхау не наблюдала никого из недавних знакомых ни на реке, ни у плодовых деревьев. Нкхау даже подумала, не приснилось ли ей все это, не почудилось ли. Видят же люди, испытывающие жажду, миражи в пустынях. Так и она могла умом тронуться от одиночества.
Прошло еще несколько дней, и Нкхау окончательно оправилась от потрясения. Ближе к вечеру она отправилась на охоту. Собираясь пересечь небольшую поляну, залитую мягким светом заходящего солнца, она вдруг остановилась как вкопанная.
Посреди поляны в полном одиночестве сидел тот самый старик из племени пришельцев и разглядывал что-то в траве. Нкхау осторожно приблизилась к нему со спины, но старик никак не отреагировал. Она подумала, что он, наверное, туговат на ухо.
– Я собираю травы, – неожиданно заговорил старик, и Нкхау вздрогнула. – Вот эта хороша для пищеварения, – продолжал он, повернувшись к ней лицом. – У тебя нет проблем с желудком?
Нкхау только и смогла, что мотнуть головой.
– Молодость, – протянул с улыбкой старик. – Пока еще у вас, молодых, есть здоровье. Вы всегда голодны и можете переварить даже самую грубую пищу.
Нкхау его речь показалась странной. В племени Тойя тоже собирали травы, сушили их, варили, делали из них настойки.
– Спасибо тебе, – сказал старик.
– За что? – удивилась она.
– Ты привела нас в эти благословенные земли.
– Нкхау никого не приводила, – растерянно пробормотала она.
На мгновение их взгляды встретились, и Нкхау стало не по себе, как на одном из «сеансов» у Такаматы.
– Ну, мне пора, – прокряхтел старик, с трудом поднимаясь.
Нкхау хотела сказать еще что-нибудь, но не сумела собраться с мыслями. Она провожала его взглядом до тех пор, пока он не растворился вдали подобно миражу.
Нкхау и забыла, что шла на охоту. Она словно в каком-то забытьи вернулась к своему укрытию на дереве и всю ночь думала о чудаковатом старике. Что он имел в виду, говоря, что Нкхау привела их племя в эти земли? Ночное небо сегодня казалось ей глубоким озером, а звезды – золотыми мухами, дрейфующими на его прозрачной поверхности. Из самой его глубины сияла луна – алтарь для золотых