– Может, и нашёл, – согласился Кляев. – Только за что тогда убили Сеню Шишова?
Вопрос был задан в лоб, но Царевич не стал спешить с ответом. Хотя мог бы, конечно, на Кляевские рассуждения бросить с покровительственной усмешкой что-нибудь вроде «в огороде бузина, а в Киеве дядька». А не спешил он по той простой причине, что Васькин рассказ вполне согласовывался с полученными от фсбшника сведениями. Хотя вроде бы ничего криминального и порочащего честь своей бывшей супруги ни от Кляева, ни от Матёрого Иван не услышал, но почему-то обеспокоился. В Верке, что там ни говори, всегда присутствовал дух авантюризма, который Царевич терпеть не мог и пытался вытравить за годы совместной жизни, но безуспешно. Бывшая жена вполне могла вляпаться в тёмную историю по легкомыслию и из любви к шальным деньгам. Матёрый вскольз упоминал о двух трупах, правда, в связи с ведьмой Вероникой, а не в связи с Верой Михайловной Царевич. – Михеев сказал в ответ на подначки Шишова – вот доберёмся до молодильных яблок, тогда и гульнём с коньячком и икоркой.
– Что? – Царевич аж подпрыгнул на жёсткой табуретке. – Какие молодильные яблоки? Ты в своем уме?
– Я-то в своём, – обиделся Кляев. – А вот ты дёргаешься, словно тебя шилом в зад колют. Где у тебя тряпка?
– В ванной, – машинально отозвался расстроенный Иван.
Кляев включил свет, недовольно покосился на следы своих ступней на линолеуме и отправился за тряпкой. Вернулся он неожиданно быстро и почему-то красный, как вареный рак, с прищуренными от смущения глазами.
– Там это… – сказал он, расстроенно потирая щёку. – Предупреждать же надо. – О чём предупреждать?
– Ни о чём, а о ком, – поправил хозяина гость. – Баба голая у тебя в ванной.
Царевич, разумеется, не поверил. То ли Васька шутит неудачно, то ли у него глюки начались от переживаний и потрясение сегодняшнего дня. Иван и сам был, можно сказать, на грани нервного срыва. И кабы не водка, то наверняка тоже увидел бы небо в алмазах.
– Показывай свою русалку, – не стал он спорить с Васькой.
Кляев в ванную, однако, не торопился, но дорогу хозяину дал. Царевич рванул дверь и застыл на пороге с открытым ртом. – Это ничего, что я так по-свойски, – распахнула гостья навстречу Царевичу глубокие как омуты зелёные глаза.
– Да нет, ничего, пожалуйста, – залепетал Царевич. – Я в том смысле… Спасибо, что зашли, Лариса Сергеевна.
Иван растерянно закрыл дверь и оторопело уставился на скромно поступившегося Кляева. – Дело житейское, – прокашлялся Васька и стал обувать свои разбитые вдрызг ботинки. – Темнила ты, Царевич, – сказал он уже в дверях. – А бабы все стервы.
Дверь за Кляевым закрылась, и стоявший столбом Царевич вздрогнул от звука щелкнувшего автоматически английского замка. Точно так же он щёлкнул за вошедшими в квартиру Царевичем и Кляевым, это Иван помнил совершенно точно. А у Ларисы Сергеевны нет и не могло