Якса. Бес идет за мной. Яцек Комуда

открыл рот и что-то с трудом прохрипел. Но это был не голос.

      – А ты? – указала она на пленника, похлопала его по голове. – Тебя – как?

      Он застонал, но ничего не сказал. Словно бы дурное время связало ему язык. Он с трудом повернулся, передвинулся, но, хотя сидел, не сумел даже лечь – потому что тогда уперся бы в землю колодками, а те – давили ему в шею и в запястья. Потому мальчик только стонал.

      – Сыграешь с нами? – спросила она. – Сыграешь?

      Он показал глазами на колодки, встряхнул ими.

      – Болит? Бедненький…

      Могке бегал вокруг них, пытался палкой бить Яксу, потом ткнул той ему в глаз. Селенэ отогнала брата как приставучего слепня. Сердце ее колотилось.

      – Могке, успокойся, поиграем вместе, хорошо?

      Мальчик вдруг остановился и закивал:

      – Но он связанный.

      – Он не станет играть, потому что ему больно. Давай его освободим.

      – Отец нас прибьет! Хочешь познакомиться с нагайкой Онгаса?

      – Онгас спит, упился кумысом, рабыня отгоняет от него мух. Пойдем поможем ему, только на время. Потом наденем назад.

      – Нет! Я не хочу!

      – А играть хочешь? Ты скучал целый день, с самого утра.

      Вдруг он кивнул:

      – Но не здесь. Пойдем за юрту.

      Якса едва мог идти, падал, хромал, шатался из стороны в сторону. Они едва-едва удерживали его на ногах; Селенэ взялась за колодки (поняла тогда, насколько те тяжелы). Провела его за юрту, на кучу сена около ограды из жердей.