Расплатившись, я дошел до кинотеатра, за четыре квартала, пешком; вечер, помнится, был теплый. У меня вновь случился рецидив беспокойства из-за того, какая теплая выдалась осень. Хотя холодные сезоны в их крайних проявлениях не доставляли мне ни малейшего удовольствия, я мало-помалу стал признавать, что есть в них что-то правильное, – именно в таких явлениях состоит естественный порядок вещей. От отсутствия этого порядка, от отсутствие холодов в пору, когда, по идее, должно уже холодать, мне вдруг становилось не по себе. Тревожила одна лишь мысль о существенных изменениях климата, даже если ничто пока не свидетельствовало, что конкретная теплая осень объясняется чем-то посерьезнее, чем простые вариации многовековых закономерностей. В XVI веке в Нидерландах был малый ледниковый период по сугубо природным причинам, почему бы и в наши дни не случиться малой оттепели по причинам, к которым антропогенные факторы непричастны? Но на глобальное потепление я смотрел уже менее скептически, чем несколькими годами раньше, хотя мне по-прежнему претила склонность некоторых к поспешным выводам из несистематических наблюдений: глобальное потепление – это факт, но он не объясняет, почему именно сегодня теплый денек. С бездумной легкостью устанавливать связи между явлениями – верхоглядство в мышлении: модные политические веяния вторгаются в сферу науки, где должна царить непоколебимая логика.
И всё же очередной прилив мыслей о том, что на дворе середина ноября, а я еще ни разу не надевал пальто, заставил призадуматься: уж не превратился ли и я в одного из вышеописанных людей, в одного из гиперинтерпретаторов, выводящих теории из мелочей? Это вписывалось в мои подозрения, что в обществе разлито некое настроение, всё чаще подталкивающее к поспешным выводам и непродуманным оценкам, настроение антинаучное; по моим впечатлениям, к застарелой проблеме математической безграмотности масс добавилось полное неумение анализировать доказательства. На этом бойко делали бизнес те, чья специальность – сулить мгновенные решения проблем: политики, священнослужители всевозможных конфессий. А выгоднее всего эта ситуация тем, кто мечтает собрать других под знаменем какой-нибудь общественной кампании. Сама кампания, ее цели – для них дело десятое. Идея – ничто, идейность – всё.
Публика у кассы кинотеатра выглядела нетипично, но я того и ожидал: сеанс поздний, действие фильма происходит в Африке, громких голливудских имен на афише нет. Билеты покупала молодежь, в том числе много чернокожих, одетая в стиле хипстеров. Попадались и азиаты, и латиноамериканцы, и ньюйоркцы-иммигранты,