Меня передергивает, что значит, не пойдет, это как…
– Будете представляться именем каким-нибудь китайским, например… – догадываюсь, что она включает рандомизатор, – Фенгдж.
Так и хочется ответить – будьте здоровы. Не отвечаю, стараюсь запомнить, Ф-е-н- а дальше путаются бесконечные «д» и «ж», не хотят запоминаться…
Глава 22 Уже не Урбо
.…ой, зрдавствуйте, а не узнали, да?
Смотрю на неё, маленькую, скачущую у меня под локтем, пытаюсь припомнить, где и когда её видел, не припоминаю…
– А вы на собеседование приходили… а вы теперь у этих работаете, да?
– Вам что нужно?
– А вы меня туда устроите, так ведь? Вы же с ними поговорите?
Ёкает сердце, вот уж не думал, что месть может быть такая сладкая…
– …так вы же мертвая.
– А что… – искреннее изумление, – мертвым нельзя, что ли?
– Ну, вы же можете снова живой стать, вот тогда и поговорим.
– Нет, ну как это я вам живой стану?
– Обыкновенно, как. Боитесь, что ли?
– Вы шутите, что ли?
– Какие тут шутки могут быть, вы что… Вам лень, что ли, живой стать, ну так и скажите, о чем тогда говорить вообще…
Ухожу, оставляю за спиной возмущенный визг, еще чего, еще живой я стать должна, вообще уже… Посмеиваюсь, ну-ну, сколько раз оттачивал фразы для этой встречи, не думал, что она когда-нибудь состоится на самом деле…
Мне некогда, я листаю страницы, я вижу силуэт моей жертвы, как его зовут, Марсала, что ли, сбиваю одним выстрелом…
…А вы бегите, бегите, не останавливайтесь, вы Мортену уже ничем не поможете, бегите… Ну вот, я же просила вас бежать, что вы из-за этого Мортена волновались так, вот теперь Ай вас настигнет, зачем вы в этот коридор повернули, зачем, там выхода нет, да не ломитесь вы в эти двери, наглухо все заколочено… сейчас, сейчас, я что-нибудь придумаю, я вас на какую-нибудь страницу… да что на страницу, Ай вас на любой странице в два счета испепелит. Да, я это знаю, хорошо знаю, у меня знаете, сколько читателей так уже погибли… Простите, уважаемый читатель, честное слово, я не хотела… мне очень жаль… пропащая я книга, пропащая…
Ай уже направляет на вас что-то почти невидимое в его руке, вздрагивает, замирает, прислушивается, кажется, у него в ухе какой-то крохотный передатчик или еще что-то такое, кто-то ему что-то говорит… Ай бледнеет, опускает руку с чем-то невидимым, бормочет какие-то извинения на смешении языков, наконец, начинает перечислять, кивая в вашу сторону – Евро? Рюс? Чжунхуа? Слышит ваш ответ, припоминает что-то, выговаривает с трудом:
– Дрю-южба… дрюжба… мир…
Неуклюже улыбается, легонько кланяется, уходит прочь, в зал, где только что расправился с Мортеном, смотрит на пустоту, где стоял бледный человек, странно как-то смотрит, что он собираеся делать… Снова поворачивается к вам:
– Рвьите… рвьите…
Мечется по залу, хватает со стола запыленный блокнот, раскрывает, вырывает страницу, вопросительно