– Дай слово о гробовом молчании.
– Ну, наверное, даю.
– Месяц назад мужики нашли пенсионера-хирурга. Где – не скажу. Отвезли ему муки и Семку. Последнего напоили и… хирург его оскопил.
Глаза Пантелея расширились.
– Отрезали что ли?
– Почти. С той минуты он как мужик не мужик.
– Ну и звери вы.
– Он-то что натворил – полдеревни рыжих бесенят бегает, все его. За своих баб и поквитались.
Председатель расхохотался:
– Семка демографию поднял. Ладно, ближе к делу. Через неделю появлюсь, чтоб бараки блистали готовностью.
Он достал из стола бутылку водки:
– Передай Семке. И не дури. Я обещал.
Егор сглотнул слюну:
– Я сто граммов себе налью?
– Но не больше.
В субботу прибыли переселенцы из западных областей. Пантелей, увидев их, прикусил язык. Мрак! Четыре старика, две непонятные бабы и куча ребятишек.
– Кто старший?
Вперед вышел крепкий, с сиплым голосом дед:
– Я. Кличут Корнеем Ивановичем.
– Знакомь со своим воинством.
– Я бывший красноармеец, воевал в Гражданскую с Колчаком. Родил четверых сыновей. Все пропали на фронте. Жена умерла. Жить негде, фашист пожег все деревни. Трое стариков, Сергей, Никандр и Григорий – бывшие колхозники. Они, как и я, остались без детей и имущества. Пацанята – наши внуки. Диковатые они. При фашистах занимались подаяниями, воровством. Видишь мальчишку без руки? Димка украл у фрица продукты, тот отрубил ему ручонку. Благо, в селе жил доктор – он и спас ребенка.
С женщинами сложнее. Верка – молчунья, молодая, красивая, на самом деле – урод.
– Кто, кто? – удивился Пантелей.
– Гестаповцы решили, что она партизанка. Пытали хуже, чем в Средние века. Девку изувечили, отрезали уши и язык. С тех пор замкнулась, людей сторонится. Но работящая.
А вот Анка – бывшая партизанка. Огонь девка. Убили, гады, ее мужика, ребенка. С той поры она закрылась сама в себе.
Пантелей вогнал в себя ужас, который услышал, распорядился:
– Деды в одном бараке разместятся, бабы с ребятишками – в другом. Сейчас повечереете и спать. Утром за работу. Да, Корней Иванович, поставь одну женщину кухаркой. Ей в помощь наш мужик, Семка.
– Он не кобель случаем?
Пантелей усмехнулся:
– Семка смирный, даже очень.
Гостям подали на первое уху, на второе – пшенку с мясом. Все были в восторге. Молчаливая Анка произнесла несколько слов:
– Сколько лет не пробовали мясо. Спасибо, председатель!
Корней Иванович полюбопытствовал:
– Мясо чьего животного?
Пантелей не моргнул глазом:
– Кроличье.
Старик усомнился:
– Я до войны держал кроликов. Ваши мелковаты, и вкус не тот.
Председателю подыграл Семка:
– Это южно-казахстанские кролики, они, верно, мелковаты. В нашей жаре крупными не растут.
Старик посерьезнел:
– Что робить будем?
– Пока тепло, отремонтируйте кошары, они