Я глубоко вздохнула и отвернулась к окну. Мне нужно было успокоиться, привести нервы в порядок, согреться и выспаться перед завтрашним днем. То, что он будет не из легких – я не сомневалась.
– Я заказал ужин домой. Хочешь чего-нибудь?
– Тебя, – хмуро пялилась я в окно.
– До или после? – усмехнулся. – Или вместо?
– И до, и между, и можно после, – зло оскалилась я, оборачиваясь. – Будешь бедный у меня сегодня, Вольный.
Волк растерянно улыбнулся, нажимая на педаль газа.
– Ты всегда такая после неудачного дня?
– Откуда мне знать, волки меня себе еще не заводили.
Сегодня я обзаведусь такой концентрацией волчьего запаха и меток, что у тигра завтра глаза будут слезиться!
Я притянула к себе Глеба еще в лифте. Злая горечь на его губах, словно волчья ягода, обожгла небо, оставляя пряную сладость на языке. Запах дорогих сигарет и нижней ноты парфюма в тандеме с его кожей путали мысли – то, что нужно! Затащив его в квартиру, я оседлала зверя прямо на полу в коридоре – мне нужно было больше запаха, чтобы забыться окончательно. Глеб не сопротивлялся и не пытался перенять инициативу, а лишь удивленно подчинялся, срывая с меня одежду, пока я вяло отбрыкивалась, продираясь к его ремню.
– Тише, ненормальная, – прорычал сдавленно, когда я, кажется, сломала к чертям молнию на его брюках.
Но уже через секунду и он об этом забыл, выгнулся и зарычал, когда мои коготки сомкнулись вокруг его напряженного члена. Я почти не соображала, медленно скользя языком по его атласной вершине, наворачивая им круги и накрывая губами всю поверхность. И двигалась все быстрее, сдавливая головку, посасывая и сжимая рукой в основании. Волк был вкусным, пряным, с горчинкой, как я любила. И таким же ненасытным.
Но неожиданно все разлетелось осколками, которых было не собрать. Он схватил меня за волосы и дернул к себе так, что на глазах выступили слезы. Я вскрикнула, еле фокусируясь на лице мужчины. В глубине его глаз горел пугающий темный огонь, который не сулил ничего хорошего. Злой, жестокий зверь – я никогда с ним не договорюсь, а сейчас только больше вязну в его одержимости. Глеб притянул меня властно к свои губам, задирая второй рукой платье, а мне вдруг захотелось рвануться от него. Я дернулась, но он не выпустил.
– Пусти! – хрипло взвизгнула. – Ты делаешь больно! – Стукнула его в грудь, вырываясь. – Ненавижу жестокость, Глеб! Не переношу!
– Замолчи, – прошипел волк. – Ты то отталкиваешь, то сосешь мой член, как будто я тебе нужен! Определись уже, мать твою!
Мы замерли, тяжело дыша. Глеб выпустил мои волосы, но продолжал держать другой рукой за шею.
– Для тебя я – просто временный вариант, – хрипло выдавил он, не спуская взгляда с моих губ и оглаживая подбородок большим пальцем. – А я не могу без тебя.
– Можешь меня придушить, – зло искривила губы, – но не надо делать мне больно по чуть-чуть