Зубы Трофея слабо щёлкнули, когда погладил его по голове: пёс с трудом приоткрыл глаза, и на меня уставились мутные, без тени мысли зрачки.
– Трофей! – негромко позвал я, – Трофей, это я, Лунь, просыпайся!
Не знаю, может, голос или моё имя, но что-то на него подействовало, в глазах сверкнул огонёк узнавания.
– Светана, принеси ему воды и еды: что-нибудь, что не надо жевать. Если не найдёшь чего-то такого, пережёвывай мясо сама и корми его.
– Но…
– Всё! Ничего не хочу слышать! Делай так, как я сказал! Я пошёл наверх: надо убраться подальше отсюда. Трофей, – я обхватил голову пса, ткнулся лицом в остро пахнущую шерсть, – я скоро приду, совсем скоро. Ты поешь пока. То, что принесёт Светана. Ты понял?
Ответа не было, да я и не ждал его.
Закрепив тросы, я протянул их через всю палубу и скинул вниз с носа, дождался ответа дракона:
– Поймал! Теперь держись! – и, стараясь удержаться на ногах, несмотря на свистящий мимо горячий воздух, стал пробираться вниз, в трюм. Я же обещал, что приду?
Удивительно, как быстро возвращались силы к твари-из-бездны. К вечеру Трофей смог выбраться на палубу. И несмотря на истощение, завалил меня на спину своей тушей и вдоволь обмусолил. Я даже не ругался, как обычно. Был слишком счастлив, что вновь вижу его.
Лютень пришёл в себя. Светана позвала меня вниз, в трюм, когда обнаружила это. Драконьер сидел в углу клети молча, обхватив руками колени, и почему-то здорово напоминал ребёнка, попавшего в беду и отчаявшегося. Но я быстро прогнал это ощущение, напомнив себе, кто он теперь, бывший брат Светаны…
Драгал бодро рассекал поверхность бездны, держа курс на заходящее светило. Дракон, мерно взмахивающий крыльями чуть дальше носа судна, казался неутомимым. Но – слабо сказать, что такая скорость была слишком быстрой для человека. Судно кидало и раскачивало, очень скоро весь наш обед оказался за бортом, но дракона это ничуть не тронуло, он и не подумал уменьшить скорость.
Эта безумная гонка продолжалась двое суток: ни я, ни Светана на второй день уже просто на ногах не держались от тошноты и головокружения. Мы ничего не ели, и всё равно регулярно бегали к ограждению борта. Нормально себя чувствовал только Трофей – вот уж кто лопал, так лопал!
Наутро третьего дня показалась тёмная туша острова. Никогда в жизни не думал, что могу испытывать такое огромное счастье: дракон явно держал курс на твердь.
Причал, к которому он притащил драгал, был пустынен, деревня чуть выше по берегу – безмолвствовала. То, что она мертва, и – умерщвлена совсем недавно, чувствовалось сразу. Причал совершенно явно, недавно подновляли, огороды, видимые отсюда, с борта судна, темнели ровными грядами растений – совсем недавно тут побывали драконьеры…
– Зачем