Крот. Ну, поскольку я тоже не логик, будем считать, что вы выкрутились.
Томский. Да-да, будем так считать.
Крот. Кстати, а как быть с наукой? Науку вы в ГКП поддерживаете?
Томский. Нет, не поддерживаем, но в этом и нет ни малейшей необходимости. Современный мир и так наукообразен до безобразия, – вот увидите, будущие поколения будут смеяться или недоумевать над многими нашими научными «познаниями», точно так же, как мы сегодня смеемся над средневековыми дискуссиями о том, известно ли прочим ангелам, о чем разговаривают двое ангелов между собой.
Крот. Известно ли прочим зрителям, о чем мы с вами разговариваем в этот момент?
Томский. Им-то известно, а вот «прочим ангелам» – неизвестно; двое ангелов, слава небу, могут побеседовать в обстановке абсолютного уединения. Но мы сейчас о науке говорим. Так вот, наука не нуждается в нашей поддержке; на науку деньги всегда как-то да находятся, ведь общество слишком в ней заинтересовано – вот пусть оно наукой и занимается, пусть они там строят свои коллайдеры и всякие прочие супер-телескопы. Из всех наук у нас в ГКП поддерживается лишь самая ненаучная и одновременно высочайшая из наук – философия.
Крот. А философия – высочайшая из наук? По-моему, так философия – не более чем болтология.
Томский.…
Крот. Я что-то не то сказал?
Томский.…
Крот.?
Томский. Да я вот думаю, стоит ли дальше разговаривать с человеком, считающим философию болтологией?
Крот. А вы переубедите меня.
Томский. Нет уж, не сейчас, да и пустое это дело – спорить о ценности философии с современным человеком со смартфоном. Философия, в отличие о науки, смартфон ему не подарит, значит, она не нужна… Ладно уж, запасусь философским терпением, и продолжим наш философский разговор.
18. Безразмерный миллион
Крот.