– Смотри, – Рута показала Юне книгу в старинном, потрепанном переплете.
– А что это? – спросила Юна.
– Это книга, за которую можно попасть в карцер или еще куда похуже…
– А где ты взяла ее?
– Мне ее перед смертью подарила Джейн. Это Библия, – ответила Рута. – Хочешь, начнем ее читать?
– Где?
Рута пожала плечами…
– Под кроватью, конечно. Идем в спальню, пока все на занятиях.
– А как тебе удалось уйти с уроков? – спросила Юна.
– Вчера, когда ты заболела, я тоже симулировала болезнь.
– Не боишься, что тебя накажут?
– Да не убоюсь я зла, – ответила Рута.
Владимир Зорин не спал, когда в дверь тихо постучали. Он прислушался к тишине в квартире – Олеся и Дашутка не проснулись. Кого же принесло так поздно? Дверь открылась сама, и из коридора навстречу Владимиру шагнул высокий мужчина, в котором Зорин сразу узнал первого помощника самопровозглашенного Императора.
– Чем обязан? – спросил Владимир.
– Ничем, – ответил Алекс, и, прищурившись, посмотрел на Владимира. – Священник?!
Владимир промолчал, а Алекс тихо и торжествующе рассмеялся.
– Пойдем-ка, батюшка, за мной.
И он уверенно пошел в спальню Олеси и Владимира.
– Богиня, – прошептал Алекс, глядя на спящую Олесю. – Ты фильм «Полтергейст» смотрел? – спросил он Владимира.
– Нет, – Владимир начал злиться. – Выйдите немедленно из комнаты!
– Мне в ней больше нравится часть темная, – Алекс кивнул в сторону Олеси. – А тебя, значит, приставили активизировать светлые стороны? Умно, но не выйдет! – Алекс опять рассмеялся. – Так фильма ты не видел? Смотри, это где-то так…
Кресло само подвинулось ближе, и Владимир упал в него. Его словно приклеили к сиденью, он не мог ни пошевелиться, ни заговорить – ничего, только смотреть. А Алекс тем временем неторопливо разделся и потянул одеяло с Олеси. И вскоре глазам Владимира предстала картина необузданной, животной страсти. Олеся, которой не знал Владимир, словно демон отдавала всю себя этому чудовищу, показывая самые невероятные глубины тьмы, похоти и распутства. Владимир молился, но безумие не прекращалось. И тогда он закрыл глаза. Звуки оргии стихли. Зорин вновь взглянул на мир: это был пустырь, он по-прежнему сидел в кресле, и над ним возвышался довольный Алекс Ганарник.
– Ты ничего не добился. Мне жаль, священник. Но я не дам тебе умереть просто так, ты умрешь от наслаждения.
Владимиру стало страшно. Из-под земли потянулись руки – женские, мужские, потом тела, голые и совокупляющиеся мужчины и женщины с клыками. Их было больше десятка. Заметив неподвижно сидящего в кресле Зорина, они поползли к нему по сырой земле. С него рвали одежду, чьи-то зубы впивались в его плоть и пили из него кровь, кто-то целовал, грыз и лизал его. Владимир молился, когда почувствовал невероятное наслаждение