– Боишься? – спросил Агей.
– Боюсь, – Даша уже успокоилась и равнодушно разглядывала свежее пятно какой-то краски на белых брюках.
– На чем тебя поймали?
– Слушала ДДТ.
– А что это? – спросил Агей.
Даша оглянулась.
– Не бойся, здесь никто не слышит. Уж за мной-то не следят.
– Тогда слушай, только расслабься, – устало ответила она.
Агей откинулся на спинку скамейки и повернул красивое лицо в сторону Даши. А Даша вернулась назад. Мысленно она начала заново слушать старую кассету, но теперь уже не одна…
В мозг Агея ворвалась вихревая, бунтующая, уносящая в вечность музыка. Агей вскинул брови и внимательно посмотрел на отсутствующее бледное лицо Даши. Он слушал музыку, странные переворачивающие душу песни и смотрел в удивительные, излучающие свет сиреневые глаза, на черные ресницы с капельками слез. Брови, как черные кончики острых крыльев чаек, припухлые еще по-детски губы и мягкий подбородок с ямочкой – все признаки ангела-мутанта… Черные пряди коротких волос, отчаянно разбросанных на белом лбу. «Какая безысходность», – подумал Агей, и вслед ему далекий хрипловатый голос из прошлого пел: «Что же будет с родиной и с нами…» Сколько прошло времени? Наверное, девяносто минут, кассета была старой и короткой.
– А ты теперь не боишься очищения? – спросила Даша.
Агей задумчиво покачал головой.
– Существует плановое очищение, ему подвергаются все шестнадцатилетние с отклонениями от нормы. И неплановые, но это уже явные, очень сильные мутанты. На такое ведут младших. Чистка… Как бы небольшая квантовая операция, бомбардировка подкорки мозга, разрушение ее, частичное, заставляющее выравниваться ритмы твоего мозга по положенному, нормальному варианту, или полная – гибель подкорки, при которой мозг либо корежится, либо засыпает совсем… Я прошел границу шестнадцатилетия без препятствий. Я вариант нормы. Да и мой отец. В общем, он директор Центра. Когда тебе назначили?
Даша посмотрела на маленькие черные часики на запястье:
– Через девять часов, сорок семь минут.
– Сегодня ночью? – Агей был поражен. Он замолчал и уставился на куст сирени, словно сирень его гипнотизировала.
– А что? Что такое? – встревожилась Даша. – Да, Агей! Я сейчас сожгу эту сирень.
– Не надо, она цвета твоих глаз… Дело в том, – нерешительно начал Агей, – что по ночам идет чистка самых опасных, а если еще и сегодня, то ты, видимо, очень сильна. Слишком. Ночная чистка – это перештамповка в идиотов… или мертвецов.
– И все потому, что у власти сатана, – прошептала Даша и оцепенела.
– Ты думай, прежде чем сказать! – воскликнул Агей, но Даша сидела как каменная.
– Даша! – позвал Агей.
Даша посмотрела на него глазами, напоминавшими о сирени в капельках росы.
– А