Сын сосредоточенно запоминает информацию, которую доносит до него мужчина. Улыбается и подставляет ладошку.
– Дай пять, – говорит Николаю Петровичу, и я хмурюсь.
– Лёшка, – предупреждаю сына.
– Всё в порядке, – качает головой мужчина.
Он легонько хлопает по ладони ребёнка и с улыбкой говорит:
– До завтра, дружок! Береги рыбку и не огорчай маму.
– До завтра! – радостно улыбается сын и внезапно обнимает Николая Петровича.
Я смущена поведением сына. И ещё больше – тем, что взгляд мужчины направлен прямо в мои глаза. Прожигает насквозь, заставляя сердце болезненно сжиматься.
6. Николай
Полина сразу узнаёт меня. Да разве может быть иначе? Уверен, что наша семья до сих пор преследует её в ночных кошмарах.
Жалею ли я о том, что так поступил с девушкой? Безусловно. Помогло ли мне это грёбанное решение? Отнюдь.
И самое главное, что меня заботит – её сын. Который теперь подозрительно напоминает мне… моего сына. Если пять лет назад я стал дедом, то я должен это выяснить! Но как-то аккуратно, чтобы не спугнуть девушку. Уверен, если я просто задам этот вопрос в лоб, то буду послан куда подальше. И поделом.
Мальчонка абсолютно не хочет подчиняться матери. Меня забавит наблюдать за ними, но, если я планирую узнать правду, нужно втереться к ней в доверие. А Полина… смотрит так, словно на ней мигает лампочка с предупреждающим об опасности красным светом. «Не влезай! Убьёт!»
Забавно, что я хочу влезть. Забавно, что эта маленькая пикантная штучка до сих пор будоражит мою память. И мою плоть.
Дрожащими губами она выдавливает улыбку.
– Спасибо большое, что вернули мне сына и извините за это, – Полина бросает взгляд на руку ребёнка. – Лёшка, отпусти мужчину.
Мальчонка лишь усиливает хватку.
– Лёшка, – от её строгого голоса мне лишь хочется улыбнуться, – ты ведёшь себя неприлично. Ты обещал.
Не удивлён, что Лёша не слушается маму. Её строгость настолько напускная, что фальшь чувствуется за версту. Сына она любит. Сильно. Это видно сразу.
Я не хочу ставить её в неловкое положение. Оно и так достаточно неловкое.
– Дружок, – говорю мальчонке, – на-ка твою золотую рыбку.
Протягиваю ему банку, и он отпускает мою руку. Полина в замешательстве.
– Лёшка, – начинает она, и сын показывает ей язык.
Я опускаюсь коленями прямо на траву и вздыхаю. Думаю, что давненько не случалось в моей жизни непредвиденных обстоятельств, требующих быстрых нестандартных решений.
Я кладу руку на плечо мальчонки и шепчу в самое ухо:
– Знаешь, дружок, если ты пообещаешь мне, что не станешь расстраивать свою маму, завтра я возьму тебя с собой кататься на лодке и рыбачить. Только если мама разрешит. И только если ты будешь себя хорошо вести.
Полина смотрит на нас. Внезапно меня начинает смущать вся эта ситуация.
Она словно сравнивает нас,