– Но это чересчур кардинально как-то! – Юля все еще сомневалась, сумеет ли она переступить через себя и довести человека до самоубийства.
– Девочка, или ты, или тебя! – отрезала прабабушка Изегера. – Действуй!
Когда она убедилась, что девочка в мальчишеской одежде вместе с Тиль ушли, глухо рассмеялась.
– А как еще заставить молодых посмотреть друг на друга? Прислушаться, понять и, может быть, даже полюбить? Мордашка-то у девочки прехорошенькая.
Старуха повернулась на другой бок, заботливо уложила рядом с собой клюку, погладила ее. Клюка покрылась белесой дымкой и через мгновение превратилась в призрачную копию меча непобедимого Гестиха.
– Э-эх, глупцы! Так и сидели бы по разным углам, если бы не прабабушка.
– Нет, но как я смогу? Приду и крикну: «Выходи на бой!»? – Юля спускалась по лестнице, не глядя под ноги. Она все еще переживала последние слова новой знакомой. – Да милорд же со смеха умрет!
– Тоже хороший вариант, – кивнула Тень. – И палкой махать не надо.
Тиль Грасси была какой-то задумчивой. Стучала пальцем по губам и не сразу отвечала.
– Вам бы все шутить. А я буду чувствовать себя убийцей.
– Во сне все можно. Ты же помнишь, что находишься в коме?
Юльке крыть было нечем.
– Не переживай, милая! – обняла ее Тиль. – Как-нибудь все уладится.
– Вот бы знать еще, что ответит Магистр, – Юля лелеяла мысль, что наверняка найдется еще один способ избавиться от строна. Думать о том, чем она будет заниматься в незнакомом мире, обретя свободу, пока не хотелось. «Как-нибудь все уладится».
Тиль растворилась в воздухе, а Юлька, вспомнив о мокром белье, поплелась в игровую комнату за пикой.
– Картора, я не понимаю, почему ты натравливаешь девочку на Изегера, – Тиль стояла перед кроватью, сжав кулачки. Ее лицо было как-никогда мертвенно-бледным.
Свекровь медленно повернулась. Даже будучи Тенью, она не могла себе позволить бегать по лестницам, как стройная сноха. При переходе в небесные чертоги ничего не изменяется. Ни внешность, ни характер.
– Я даю им возможность взглянуть друг на друга по-другому, – старуха с трудом села, подложила подушку под бок. – Могу поспорить на свою клюку, что Изегер не подозревает, что его жена обладает магией.
– Так я сбегаю, подскажу ему…
– Не смей. Неизвестно, чем это обернется. Может, Изегер, узнав, что строн щедро делится с девчонкой знаниями рода, насильно консуммирует брак. А девочка? Ты о ней подумала? Или ты хочешь повторения судьбы Илии?
– Ну, Илия сама виновата. Могла бы жить ради Изегера. Так нет, надо было наложить на себя руки!
– У тебя она всегда будет виноватой. А то, что твой сын, потеряв всякий стыд, даже не скрывал своих любовниц, доставляя девочке, которая, кстати, была в него влюблена, душевную боль, это ты в расчет не берешь?
– Мало кому из нас досталась любовь мужей. В договорных браках она как выигрыш