– Конечно, я тебя поцелую, пигалица, – усмехнулся Викфорд, явно довольный тем, что её так задели его слова, – это часть обряда и твоих обязанностей. И если ты от них откажешься, то не станешь невестой короля, а поедешь в Эоган, как я тебе и обещал.
И она бы ударила его снова, если бы во дворе не раздались топот копыт и крики.
Глава 6. Турнир
Викфорд выглянул из окна и тут же потянулся за мечом. Он не ожидал никаких званых гостей, а незваные могли пожаловать только с дурными намерениями. И, как назло, он только что отправил часть своих людей в Адерин с поручением. Кто-то был в карауле, кто-то спал, но, разглядев отряд, въехавший во двор, Викфорд тревогу поднимать не стал.
Впереди кавалькады на кауром жеребце восседал полноватый юноша, разряженный в атлас, парчу и кружева. Его камзол, расшитый позументами, и светлые туфли с пряжками даже издалека кричали о том, что это либо купец, либо сын купца – уж слишком много дорогого и несуразного было на нём надето за раз. Вместе с ним приехали ещё несколько человек – мужчины и женщины, такие же нарядные и весёлые, а заканчивали процессию карета и повозка, украшенные лентами и венками из гроздьев рябины и бузины. Два музыканта наигрывали что-то на дзуне и дудке и Викфорд обернулся. Хотел спросить у Эрики, что это за шут со свитой и по какому поводу праздник, но найрэ Нье'Лири в комнате уже не оказалось.
Он поставил меч и вернулся к столу. Корин Блайт разберётся с гостями. А ему сейчас лучше остаться здесь и успокоиться, пока он кого-нибудь не убил ненароком. Найрэ Нье'Лири разбудила в нём зверя. Он даже подумать не мог, что его так заденут слова какой-то балеритской девчонки, пусть даже и невесты короля. Заденут настолько, что он, наплевав на возможные последствия, наговорит ей такого, чего никогда, даже в страшном сне, не сказал бы ни одной знатной даме. А это ведь не просто знатная дама, это будущая королева. И нажить такого врага на пустом месте… надо быть дураком из дураков.
Но эта девушка ещё той стрелу в лесу пробудила в нём что-то дурное и дикое, чему объяснения он не находил. Он едва не умер прошлой ночью, бредил и видел очень странные сны. Ему казалось, что сквозь его тело прорастают невидимые ветви, что руки превращаются в лапы зверя и наливаются небывалой силой. Что он в лесу, и лес наполнен запахами, звуками, шорохами, а он видит в темноте, и слышит, и чувствует. А когда очнулся, ощутил такую дикую слабость, что почти возненавидел себя. Никогда ещё с того самого дня как его выставили из родного дома, отдав командору Бастиану на воспитание, он не бывал болен или слаб. Даже ранения Викфорд всегда переносил стоически, и не помнил, чтобы ему приходилось подолгу валяться в кровати. И не было во всей Тавирре того, кто посмел бы бросить ему в лицо обвинения в трусости, предательстве или в том, что он смел только с женщинами и дворовыми