Отец странно посмотрел на меня долгим взглядом, но его ответ меня удивил:
– Сам расскажешь, если пожелаешь.
– Точно, – согласился я. – Уже желаю. Я ввязался в драку, хотя знал, что проиграю, ведь их было четверо.
Отец нахмурился, и будто удивился, словно не такого ответа ожидал, но изучив моё лицо придирчивым взглядом, спросил:
– Это того стоило?
– Ну… – задумался. – Я доказал себе кое-что.
– Хорошо, – спокойно отреагировал отец. – А теперь помоги мне.
Мы сняли поклажу со спины вороного. Отец занёс дичь в дом. Я отвёл в стойло коня, который заметно волновался, переступая с ноги на ногу, храпя и прядая ушами.
Не обращая внимания на странное поведение животного, задал ему сена и принёс воды. В это время отец растопил печь и начал разделывать тушу косули. Часть мяса порезал и поставил тушиться на огонь, остальное убрал в морозилку.
– Что с Вороном? – спросил я, когда вернулся в дом.
– А что с ним? – поднял отец на меня свои глаза.
– Он странно себя ведёт: храпит и шарахается, как бешеный.
– Ну, может он не узнал тебя? – рассмеялся отец. – Ведь ты стал таким…
– Каким – таким? – уставился я на него.
– Ослепительно прекрасным представителем росписи кулаками по телу!
– Очень смешно! – пробурчал я. – Ты не видел одежду, в которой я был, когда ты меня подобрал в лесу?
– А, куртку и джинсы? Я их выбросил, – ответил отец с улыбкой.
– Почему? Мне эта куртка нравилась!
– Она была до такой степени разорванной, что невозможно починить.
– А мне казалось, когда я возвращался домой, одежда выглядела грязной, но не такой уж и испорченной, – сказал я, глядя в упор на отца, но он молчал. – Конечно, я упал в лесу, дальше ничего не помню. Может я сам порвал одежду, когда ползал по камням? Точно! Вот тогда я и повредил лицо! Видать, ударился о камни! Ну, не получал я столько по лицу, чтоб так выглядеть!
– Ты потерял сознание. Ты что-то чувствовал перед этим? Злость, ярость? – предположил он.
– Ага. А ты откуда знаешь?
– А что ещё ты должен был чувствовать после драки? – ответил отец. – Раньше случалось что-то подобное? Когда ты жил с матерью?
– Нет, по крайней мере, я не помню ничего такого.
– Думаю, эти подонки тебя сильно избили, поэтому ты потерял сознание в лесу, – уже серьёзно сказал отец.
– Не так уж сильно меня избили, как тебе кажется. Тебя не удивляет, почему я потерял сознание именно в лесу, а не сразу, возле школы?
– Ну, ты видно был в горячке, знаешь в такой боевой горячке, которая иногда бывает у солдат на войне – они тогда не чувствуют ни страха, ни боли. А в лесу ты успокоился, расслабился…
– Я помню, что не успокоился. Наоборот, очень сильно напрягся, разозлился, впал в бешенство. За всю свою жизнь со мной ничего подобного не происходило. Никогда не испытывал такого сильного